Форум » ЧАСТНЫЙ СЕКТОР » Квартира Мико Тэру » Ответить
Квартира Мико Тэру
Мико: Просторное помещение на десятом этаже жилого комплекса в центе Токио. В квартире пять комнат, из которых три отведены под домашнюю клинику. Человек, который заходит в квартиру, попадает в просторную прихожую, где находятся шкаф для верхней одежды, подставка для зонтов, зеркало во весь рост и длинная скамья с полкой для обуви. Левая дверь ведет в медицинский кабинет, а если не задерживаться в нем и пройти дальше вперед, то гость попадет в небольшую операционную с полным набором необходимого оборудования и медикаментов. Пол и стены комнаты выложены белым кафелем. Около одной из стен находится стол с раковиной и шкафчик для перчаток и масок. В центре комнаты за прозрачной перегородкой стоит универсальный операционный стол, над которым нависает яркий светильник. Вокруг стола расположены различные приборы для жизнеобеспечения и информационные мониторы. В медицинском кабинете очень светло. В комнате находятся письменный стол, стул, стеллаж и шкаф, в котором хранятся карты и истории болезни пациентов. В шкафу со створками из небьющегося стекла хранятся различные инструменты и медикаменты. Из кабинета можно пройти в палату для стационарных больных. Обычно они задерживаются не очень надолго, но в квартире для них созданы вполне комфортные условия. Комната оформлена в бежевых тонах. Обе кровати накрыты мягкими покрывалами. Между ними стоит небольшой столик и две прикроватные тумбочки. На стене над кроватями висит картина, на которой изображен горный пейзаж. Пол выстлан светлым безворсовым ковролином. Большое окно напортив двери занавешено легкими атласными шторами, на подоконнике растет мандариновое дерево, которое два раза в год плодоносит. Вторая дверь в комнате ведет в ванную комнату с душевой кабиной и всеми туалетными принадлежностями. Жилая зона состоит из гостиной, спальни, кухни и ванной комнаты. Кухня, как и все, что нуждается в стерильности в этой квартире, очень светлая, оформлена в сине-желтых тонах. В ней есть вся необходимая для приготовления пищи техника. Также один из настенных шкафов отведен под средства для стерилизации медицинских инструментов. В середине комнаты стоит обеденный стол с четырьмя стульями из комплекта. Гостиная оформлена в теплой красно-коричневой гамме. Вдоль стен стоят высокие шкафы, заполненные книгами, как медицинской тематики, так и художественной классикой. На полу лежит темный ковер с длинным ворсом, по которому очень приятно ходить босиком. Также в комнате находятся кожаный диван, два кресла, кофейный столик между ними, письменный стол с ноутбуком и террариум, в котором живет хамелеон. Окно занавешено тяжелыми темными шторами, когда становится темно, комнату освещают несколько настольных ламп и торшеров. Из гостиной гость попадает в спальню. Ее стены оклеены песочного цвета обоями с цветочным орнаментом. На полу лежит ковер с таким же как и в гостиной длинным ворсом. Смысловым центром комнаты является большая кровать на высоких резных ножках. Поверх мягкого плюшевого покрывала лежат три большие подушки. Рядом с кроватью стоит небольшой деревянный столик в тон кровати. В массивном шкафу, стоящем возле противоположной окну стены, хранятся упакованные в специальные мешки наряды Мико. Рядом расположено зеркало в полный рост и туалетный стоик с небольшим количеством косметики (еще большая часть находится в ванной). В ванную комнату также можно попасть из кухни. Внимание гостя сразу привлекает большая угловая ванная и зеркальные панели на потолке. Также в комнате есть отдельная душевая кабинка и все необходимое
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Мико: >>> Мико, Кирилл, Джафар - Улицы города Было немного странно видеть такую рассудительность от школьника, но мальчик-Жертва не только приехал на такси, но и придержал его. Обычно зов умирающего Бойца действует куда сильнее. Но Связь в этой Паре сейчас необыкновенно слаба. Пока они ехали в такси, араб не приходил в сознание, но пульс был ровным, а лицо приобрело хоть сколько-нибудь живой оттенок. Жертва ехал на переднем сиденье, куда его почти силой усадила Мико, и жутко нервничал, все время оборачивался назад, но заговорить первым, видимо не осмеливался. Мико и сама сейчас волновалась, но не показывала вида. Проблемы существуют всегда и вопрос лишь в том, насколько хорошо ты умеешь с ними справляться. Она потратила много Силы, впереди предстояла операция. Все-таки не зря она три месяца выбивала лицензию на оборудование операционной у себя в квартире. Что-то внутри подсказывало, что Боец выживет. До двери квартиры гайдзин донес араба на руках. - Подожди минутку, я выкачу каталку. Женщина поспешно сняла обувь и пальто, а затем прошла в медицинский отсек и вытащила в прихожую транспортировочную койку, которая стояла при входе в операционную специально для таких случаев. - Клади его сюда, а сам раздевайся и проходи в кухню. Кстати, у меня в пакете сверчки. Пока я буду заживать твоего друга, можешь покормить хамелеона. Он в террариуме в гостиной.
Кирилл: Ожегова потряхивало после столь интенсивных и продолжительных эмоций. Никогда он так сильно не боялся. Ну, да, были драки, множество заварушек, из которых он или его друзья могли не выбраться целыми, но никогда не было такого панического страха и отчаяния, от которых сводило внутренности, и воздух толкался затвердевшими сгустками. И вина, конечно, не сберег, не почувствовал, валялся в отключке по своей же собственной инициативе. Связь он захотел порвать… Идиот. А Джафар? Что его понесло в эту подворотню? Токио, *лядь, огромный город, а вот таких вот улочек тихих больше, чем в Питере и Москве вместе взятых! Женщина сохраняла спокойствие, поэтому к концу он перестал постоянно оборачиваться и впиваться взглядом то в лицо Джафара, то в ее, пытаясь увидеть признаки беспокойства, сжал ручку двери и напряг руку, чтобы удерживать непослушное тело. В доме он аккуратно положил Бойца на указанную койку, и только лишь мягкое, но настойчивое подталкивание в неизвестном направлении заставило его отлепить ноги от пола, а то так бы и пялился на него, судорожно сцепив зубы. Осознал он себя уже за закрытой дверью в комнате, которая могла оказаться той самой гостиной. Сначала пару минут тупо втыкал на стену, потом развернулся и, натыкаясь на какие-то куски мебели, пытался найти кухню. Инстинкт не пропьешь, нашел с первого раза. Не озаботившись даже поисками стакана, принялся хлебать холодную воду прямо из-под крана, а потом, недолго думая, сунул туда голову и стоял так, пока кожу не начало сводить от холода. Кухонное полотенце он кинул прямо туда, в раковину, все равно мокрое, хоть выжимай. На автопилоте пошел в гостиную, вроде там дело какое-то было, точно, последние слова доктороши, а взгляд уже сам наткнулся на террариум. В пакете была небольшая банка, а в ней были, видимо, те самые сверчки. Мать честная, они что, живые?? Будь Кирыч девицей, он бы вскрикнул, выронил банку из рук и немедленно грохнулся в обморок. А так он просто слегка взбледнул и сглотнул комок в горле. Ну не любил он всех этих тварей! Да, он бесстрашный серый волк и все в таком духе, он при виде чего-то с множеством тонких вывернутых в непонятно, какую сторону, лапок, подрагивающих длинных усиков, отвратного цвета … Кстати, банку он не выронил только потому, что мыль ловить этих гадов по всей комнате его вообще не прельщала, поэтому он отчаянно в нее вцепился и смотрел куда угодно, только не на предмет в руках. Видели бы меня пацаны… Мысль о вполне реальных, ну и что, что находящихся сейчас за тыщу км, пацанов привела его в некоторое чувство. Короче, он быстренько открыл дверцу, еще быстрее открыл банку, сунул ее в террариум и закрыл. *ля… Надо отдать должное, его это отвлекло на те 10 минут, которые он потратил на то, чтобы не выкинуть банку в окно, а потом сказать, что так и было, что, мол, да, скормил, всех до одного, вытаскивал и кормил хамелеона с вот этих самых мужественных рук, еще и спинку ему почесал, чтобы переваривалось лучше. Не, не все так плохо было, в дервене-то, когда жил, он всех этих нетопырей чуть ли не ел, но то сказывалась привычка. Человек как собака, ко всему привыкает, а уж Ожегов-то и подавно. Однако навыки терялись со временем, особенно в таком стерильном городе, как Токио, где и муху-то живую увидишь разве что в музее и то двухлетней давности. Когда ажиотаж со сверчками спал, Кирилл снова напрягся, чувствуя, как привычно наливаются тяжестью ноющие мышцы. Он подошел к той самой двери, за которую его выставили и сел на пол, облокотившись на нее спиной. Кирилл боялся трогать Связь, вдруг он сделает хуже? Вдруг он вообще его убьет своим вторжением, тот же слабый совсем… Мысленно пнув себя посильнее, он осторожно ткнулся, потихоньку сливая ту Силу, что успел накопить за это время. Он обернулся вокруг нити, не продвигаясь дальше и не уходя, просто, чтобы Джафар знал, что он с ним, рядом, пытаясь держать свой страх и другие панические мысли за щитами.
Мико: Отправив Жертву творить добро и справедливость в локальном масштабе, Мико осталась наедине с раненным мальчиком. Как странно. В суматохе она даже не спросила их имен. Хотя, если верить записной книжке раненного араба, его Жертву звали Кирилл. Женщина вздохнула, собралась с мыслями и толкнула каталку в медицинский отсек. Раздеть араба сейчас не представлялось никакой возможности, и она сделала выбор в пользу жизни мальчика. Взяв скальпель, она разрезала его куртку и все, что было под ней, а затем аккуратно сняла остатки одежды, оставив небольшой кусок футболки над раной на животе - ей Мико займется позже. Тщательно вымыв руки, Мико достала из шкафчика одноразовый шприц, колбу для анализа крови и антисептическую салфетку. Взяв анализ крови, она установила капельницу с наркозом. До начала его действия оставалось минут пять. За это время нужно было успеть установить аппарат искусственной вентиляции легких. Отойдя к двери, ведущей в коридор, Мико поспешно сняла с себя всю одежду, оставшись только в белье, и выбросила ее в коридор. Гораздо легче собрать ее потом, чем уделять лишнее внимание деталям сейчас. Она достала и специального ящика чистую форму и комплект для операции, состоящий из шапочки, маски, халата и бахил. Убрала волосы под шапочку. Еще раз тщательно вымыла руки до локтей. Все приготовления она делала машинально, даже не задумываясь о последовательности действий. Этому ее научили еще в ординатуре. Наконец, закончив подготовку себя и мальчика (протереть зону ранения антисептиком, накрыть все остальное салфетками), они вместе двинулись в операционную. Введение дыхательной трубки, подключение к аппаратам, обеззараживание зоны поражения, освобождение от запекшейся крови, лапаротомия, лапароскопия, наложение швов на поврежденные ткани, наложение швов на брюшную стенку, повязка, очищение раны на шее, обеззараживание, наложение швов на поврежденные ткани, повязка, обеззараживание раны на руке, наложение швов на поврежденные ткани, наложение повязки. Простой алгоритм действий не позволял вполне осознать течение времени, и, взглянув на часы, Мико была удивлена незаметно пролетевшим полутора часам. Проснулось чувство голода, волной на тело накатила усталость. Соблюдая все меры предосторожности, врач отключила араба от аппаратов, оставив только датчик пульса. Осторожно приподняв голову мальчика, надела кислородную маску и сменила раствор в капельнице на питательный. Осталось только вернуть его с операционного стола на каталку и отвезти в палату. Благо, что мальчик был довольно легкий и посторонней помощи для этого не потребовалось. - Кирилл, я закончила! - Мико с легкостью переправила мальчика в палату. Хорошо, что не придется заниматься уборкой - медсестра из клиники придет утром. Оставив мальчика в палате, Мико вышла в гостиную. Кирилл, наверное, уже успел осмотреть все, что есть в этой комнате. И судя по неровным стопкам, даже женские журналы не остались без его внимания. - Покормил животное? - заметив пустые коробки рядом с террариумом, можно было и без ответа понять, что мальчик с этим заданием справился, - Пойдем со мной, мне будет нужна твоя помощь. Мико снова направилась в палату. Сейчас мальчику предстояло раздеть и вымыть здоровые участки тела больного.
Кирилл: Кирилл уже извелся весь, он уже и дом осмотрел, когда торчать у двери надоело, и в окна поглазел, и телек врубил, правда потом все равно выключил, даже журналы женские, стопка коих обнаружилась рядом с диваном, просмотрел. Чуть не умер от сердечного приступа, большей ерунды он в жизни своей не читал, отложил от греха подальше и принялся отматывать километры по гостиной. Свое присутствие он не убрал, продолжая чутко прислушиваться к Связи, но та молчала, и уныние со страхом с каждой минутой все сильнее завладевали его могучим организмом. Когда Мико позвала, Кир уже чувствовал себя как участник пробежки «обогнем весь мир за 80 дней». - А? Животное? Да-да, покормил. Ожегов метнулся за женщиной и со страхом посмотрел на Бойца, тот был все так же бледен и неподвижен. Русский подошел ближе и приложил пальцы тыльной стороной к его щеке, погладил. - С ним все в порядке? Ему больше ничто не угрожает? Получив ответ, что опасности для жизни нет, он почувствовал такое облегчение, что чуть не упал тут же на месте, - ноги не держали. Ведя неравный бой с нижними конечностями, Ожегов не сразу уловил, о чем женщина его попросила. Смысл сначала ускользнул, а когда дошел, то Кирилл застыл, хорошо, что стоял спиной к врачу и уже держался за поручни каталки, он почувствовал, как у него начинают гореть сначала уши, потом щеки. Кирыч, ты герой. У тебя Боец при смерти, а ты краснеешь как девчонка, боясь узреть то, что и так сто раз уже видел, если не больше. Ну да, тогда я еще не… В общем, Ожегов в лучших традициях закашлялся, пытаясь скрыть смущение, а потом, справившись с бунтующими щеками и ушами, принялся за дело - Мико попросила избавить Бойца от остатков одежды. Ему удалось абстрагироваться от костей араба, на которые он вот уже несколько дней неизменно бросался, как собака на кусок сочного мяса. Этому неплохо способствовал белоснежный бинт, возвращающий его блуждающие мысли в нужное русло. Ожегов, ты чертов дебил, о чем ты думаешь??? О костях, - тоскливо ответил сам себе Кирилл. Радость от того, что Джафару уже ничто не угрожает, была столь ошеломляющей, что у него, кажись, крыша поехала от облегчения, даже руки подрагивали. Если бы не Мико рядом, он бы… Хм… «Чертов извращенец!» – Сразу же вспомнилась присказка Табари. Когда русский закончил, он кристально чистыми и невинными глазами посмотрел на врача, в них, несмотря ни на что, продолжало сквозить беспокойство. - Когда он придет в себя? И… я могу ему как-то помочь? ПыСы: ну если что не так, кидайте ЛС, исправлю.
Мико: Первая реакция жертвы не удивила Мико, но заставила вспомнить, как ей приходилось выхаживать своих Бойцов. Наверное, в этом и проявляется главная роль Жертвы. - Я сделала все, что смогла, Кирилл. Твой друг очень слаб но, думаю, с ним все будет хорошо. Он должен очнуться совсем скоро, - женщина ободряюще улыбнулась и кивнула, - Сейчас все зависит от его воли к жизни.. и немножко от твоего желания ему помочь. Раздень его пока, а я принесу салфетки, чтобы вымыть твоего Бойца. Оставив на пару минут смущающегося школьника, Мико отправилась готовить тканевые салфетки и антисептический раствор. Увидев на полу под дверью операционной свою собственную одежду, она покачала головой и решила сначала убрать этот компрометирующий элемент интерьера. Подняв одежду, она вздохнула – перед входом лежал испорченный жилет. Какая жалость… только недавно его купила… надо попробовать отдать в чистку, может там с пятнами справятся… хотя, право слово, это будет выглядеть несколько подозрительно. Опустив всю одежду, кроме жилета (его она аккуратно положила на пол) в корзину для грязного белья, она снова отправилась в медицинский отсек. Очень хотелось горячего какао, хорошей книги и долгого сна. А главное не думать о том, что случилось сегодня. Слишком быстро и необдуманно она буквально напала на неизвестного Бойца. Оказалось, что не зря, но сейчас она понимала, что ситуацию можно было бы разрешить и менее травматично. Слишком легко она приняла на себя ответственность за жизнь мальчишки, а ведь можно было вызвать скорую, полицию, Стражей, наконец. Слишком часто она стала лезть не в свои дела. Сначала опознание, теперь это. И за все теперь она несет ответственность. Чего ради она влезла эти, чужие по сути, проблемы? Пора тебе, Мико, подать заявление на усыновление… тогда это будут хотя бы твои по праву заботы За этими мыслями как-то само собой она выполнила все нужные приготовления и вернулась в палату. - Даю тебе ответственное задание, - бодрым голосом она ознаменовала свое возвращение, - Здесь салфетки и теплая вода. Думаю, сам ты справишься. Я приготовлю что-нибудь и оставлю на кухне. Спать можешь на свободной кровати. Постельное белье в шкафу. Если что-то понадобится, я буду в гостиной.
Кирилл: - А-а-а-а… Ожегов так и остался стоять, являя собою образец растерянности, переводя взгляд с обозначенных салфеток на женщину и обратно. Видимо, предчувствуя какие-то левые вопросы и, того хуже, возражения, она быстренько срулила, оставив его один на один с Джафаром. Кирыч тупо не знал, как себя вести и что делать, он чувствовал себя слишком большим и неуклюжим, как медведь в посудной лавке. Да и ухаживать он совсем не умел. Притаскивая в дом очередную побитую жизнью, людьми и обстоятельствами животину, он делал большие умоляющие глаза, которые так напоминали его мамане ее любимых героев мультиков, что ее сердце не выдерживало. Но после этого он срочно сматывался из помещения, оставляя все на попечение матери. А Джафар был… Ожегов так и не мог, скорее, боялся, понять, кем для него стал его Боец. И до сих пор у него темнело в глазах от ужаса и бешенства, стоило только подумать о том, как все это могло закончиться. Хотя еще ведь ничего и не закончилось… Кирилл устало потер лицо рукой и вздохнул, посмотрев на араба. - Итак! За дело! – Кир с энтузиазмом налил тазик теплой воды и взял несколько салфеток. Обтирание заняло довольно много времени, потому что он периодически выпадал в иные части своего многогранного сознания, отчего потом у него снова начинали гореть щеки, уши и другие части тела. Связь по-прежнему молчала, и под конец русский совсем сник. Когда дело было сделано, Ожегов осторожно накрыл Джафара одеялом. Постоял рядом пару минут, потом легко коснулся сухих губ Бойца и вышел из комнаты. Кирилл быстро поел на кухне то, что оставила Мико, помыл за собой посуду и пошел искать ванную комнату. Беспокоить женщину не хотелось, она и так много для них сделала, пусть отдыхает. В итоге своих мытарств он наткнулся на нужное помещение, даже нашлось чистое полотенце. Застилать кровать Кирыч не стал - лег прямо в одежде, накрыв себя каким-то пледом. Думал, что долго не уснет, прислушиваясь к дыханию Джафара, однако провалился сразу же. Проснулся он резко и неожиданно, долго соображая, где находится. Ему показалось, что дрогнула Связь, но все было тихо, без особых изменений. - Джафар…, - тихо позвал, и голос его прозвучал как-то неуместно в этой тишине. Со вздохом лег обратно и вперился в потолок, продолжая мягко касаться Связи. Этап самобичевания был пройден еще не до конца. Процесс этот вообще был отличительной чертой русских, по поводу и без, так сказать, их хлебом не корми, дай только принять на себя все грехи мира, а Ожегов вообще в этом деле отличался талантами недюжинными.
Джафар: Ужасный, леденящий кровь и спиралью закручивающий нервы гул - словно голоса, далекие, искаженные как будто сточными трубами, со всех сторон и сверху, а он в самом низу - в гуще смердящей грязи. Глаза не желали открываться, словно залитые смолой; руки не желали двигаться, словно завязли в болоте; язык словно отсох – прилип к высохшему нёбу. Из этого кошмара Джафар выбирался долго, словно плыл против течения, но когда запертые слипшимися ресницами глаза удалось открыть, подступивший к горлу ком и холод, пробежавший по коже, заставили снова зажмуриться и чуть не утонуть опять. Упорно всматриваясь в темноту, Джафар неосознанно сжимал руками ткань, как будто удерживаясь от падения. Где он находится? Как здесь оказался? Он просто не мог об этом думать, он не мог сейчас думать ни о чем - безрезультатно, только усиливающаяся тошнота. Но одна деталь сдерживала ощущение никчемности и беспомощности - Кирилл был рядом, а это означало, - и Джафар вряд ли рискнул бы просто попытаться понять, почему для него это так, - что все в порядке. Самоубийство – столько пить… Упрек, словно обладая собственной волей, пробежал по Связи, от чего та жалостно зазвенела. Словно ледяная игла в самое сердце: рвущиеся нити, безумие в ненавистных глазах, холодный металл под ребрами, и что-то, что все то время, что он – Джафар – блуждал в темноте, находилось рядом, не давая в этой темноте раствориться. - Киррр…ил
Кирилл: Оказывается он снова заснул, потому что подскочил резко, как ужаленный, не понимая, что, где и почему. Привычно коснулся Связи и, чертыхаясь на путающийся под ногами плед, ринулся к Бойцу. Было уже светло, поэтому Кирилл во время заметил небольшой столик и перепрыгнул через него, все равно чуть не завалившись в итоге на пол. Всклокоченный, с горящими глазами и дрожащими руками он подбежал арабу, крепко схватив руку последнего, потом опомнился, понимая, что сжимает слишком сильно, и ослабил хватку. - Джафар! – Коснулся ладонью по-прежнему бледного лица, проверяя, если ли жар. Вроде бы температура нормальная… Хотел спросить «как ты себя чувствуешь», но запнулся. Ему показалось, что вопрос до крайности глупый и ненужный, а нежности и миндальности как-то не вязались с общим хрупким и болезненным видом Бойца. Да и не умел он особо… - Джафар, я тебя убью! – В итоге выпалил Кирыч и замолчал, продолжая неловко сжимать ладонь араба. – Ты…, - русский вздохнул, облегчение снова чуть не свалило его с ног, хотелось прижать Табари к себе, сжать сильно-сильно, чтобы почувствовать каждое выпирающее ребро, вместо этого он лишь шарил взглядом по его лицу и мрачно хмурил брови. – Хочешь пить?
Джафар: Появление Кирилла было столь стремительным, что если бы не выразительный грохот, объявивший о его прибытии, Джафар не усомнился бы в том, что русский сидел все время рядом и ждал. Как и большинство мыслей, посещающих его в последнее время, эта вызывала смешанные чувства: жгучая покалывающая истома в груди и ледяная волна негодования будто бы боролись за право главенства. Я что, умираю?! Смилуйся, о Аллах… Речь русского, как и всегда, пусть и была довольно многословна для столь короткого отрезка времени, информативностью не блистала, но вот мимика… Как и всегда, мимика была выразительнее любых слов, и на этот раз по-настоящему настораживала. Слишком обеспокоенный вид даже для его хлопотливой Жертвы породил почти болезненное желание встать и как следует приложить русского о стену, чтобы перестал вести себя подобно кошке, у которой утопили едва успевшее появиться на свет потомство. Я даже рукой двигаю с трудом, проклятье! Онемевшие пальцы, силившиеся сжаться в кулак, едва дрогнули в ответ на крепкое рукопожатие, и от этого прикосновения по всему телу начало разливаться долгожданное, оживляющее тепло. Какая глупость… Благодарность одержала победу в нелегкой схватке с беспочвенной яростью, и на какое-то время самым страшным было просто отпустить руку. Какая глупость! Витиеватые проклятья, бесчисленные вопросы, слова благодарности закрутились и спутались, не желая складываться в слова, и просьба, одна единственная – Связь – укрепить Связь, вернуть все на положенные места. Как самонадеянно… как эгоистично… как глупо! Да как он может после всего, что сделал просто допускать подобные мысли?! Если бы только он мог думать о чем-то другом, чувствуя, как сама Жизнь возвращается, когда его Жертва здесь, рядом. Слишком, слишком быстро груз воспоминаний обрушился неподъемной глыбой, и он подобно придушенному преступнику с вырванным языком, подобно жалкой собаке, укравшей кусок с хозяйского стола, не мог сказать ни слова, лишь молча кивнул в ответ на вопрос и только спустя несколько мгновений, крепко сжав губы, наконец, расслабил пальцы, выпуская ладонь Кирилла. Лишь оставшись в одиночестве, Джафар огляделся, и количество не озвученных вопросов возросло вдвое, но первые произнесенные им слова после глотка воды были далеки от тех, которые на самом деле хотелось сказать. - Я не немощная старуха, Кирилл! – тут же пожалев о том, что вообще открыл рот, Табари на удивление крепко сжал руку русского, склонив голову в знак сожаления о сказанном. - Извинения не имеют смысла, ведь так? – он поднял голову, но никак не мог найти решимости посмотреть русскому в глаза. - Как… Как мы здесь оказались? И, порази меня Шайтан, где мы?
Кирилл: Сердце сжалось, как у безусого пацана, когда холодные и слабые пальцы Джафара внезапно обхватили его ладонь с удивительной для его состояния силой. Кирыч-то себя пацаном уже давно не считал, а безусым и подавно. И вечно араб заставлял его смущаться… В растрепанных чувствах, он нервно вздрогнул, когда услышал первое проявление бешеного темперамента Табари, и лишь добродушно усмехнулся. Вот, значит ему уже точно лучше, раз есть силы протестовать в своей обычной манере. Когда тот заговорил об извинении, Ожегов сначала почувствовал недоумение, но потом нахмурился и стал более отчужденным. Былые противоречия снова вернулись к нему, и все это придавило его нехилой такой плитой к полу, тут бы встать хотя бы что ли, о большем и речи нет. - Сначала выпей, - получилось резковато, Ожегов скривился и тяжело вздохнул, как бы невзначай чиркнул пальцем по щеке Джафара, когда тот ложился назад, осушив емкость до дна. Русский не спешил отвечать на вопросы, он как обычно не знал, как себя вести, вот чего-чего, а шутить точно не хотелось. Прижать бы тебя, да поцеловать крепко, с чувством, так ведь ты опять вырываться будешь. Еще швы разойдутся. Кривоватая улыбка перечеркнула его лицо, и привычные тоска и усталость навалились с новой силой, что вылилось в долгий пристальный взгляд на Джафара. Прости, я дурак, идиот и тупоголовый осел, только тебе от этого не полегчает, а мне и подавно. Русский запустил руку в нечесаную шевелюру и резко выдохнул, его жесты стали какими-то резкими и дергаными, как будто нити, собранные в руках у кукловода стали внезапно рваться. Он неуклюже присел на кровать, на которую переложил вчера Джафара и заставил себя снова посмотреть на него. - Что ты делал после того, как я отрубился? – И опять получилось резко и отчужденно, Ожегов нахмурился, но взгляда не отвел, несмотря на то, что смотреть сейчас на Бойца было невыносимо из-за того огромного чувства вины, что он ощущал перед ним. Ему смутно помнилось, что ему приснилось, будто бы Джафар вышел в Систему без него, это могло быть отголоском реальных событий, просто Ожегов был слишком истощен, чтобы прийти в себя, и это вылилось в сон. Если это правда… Кулаки сжались сами собой, комкая покрывало, которым в придачу к одеялу был накрыт Джафар.
Джафар: - Глухой осел, ты не слышал моего вопроса? – иллюзорная нить к заветному выходу из сложившейся, сдавливающей горло ситуации прибавила сил и уверенности - Джафар не просто смог посмотреть на Кирилла, посмотрел с вызовом, гордо вскинув подбородок и сощурив глаза, но вся бравада вмиг рассыпалась, разбившись о стену негодования, крепко обосновавшегося в тяжелом взгляде, коим взирал на него русский. Табари стиснул зубы и отвернулся, рассчитывать на то, что ему в очередной раз все сойдет с рук, было бы слишком глупо. Но что оставалось? Жалкие оправдания, которые было бы тяжело придумать даже при наличии желания. Он мог рассказать, в мельчайших подробностях поведать о том, что произошло после той жуткой пытки, которую он сам для себя вымолил. Но он сам не понимал - зачем все это было, и было ли – слишком яркие, окрашенные в нелепые цвета воспоминания, слишком неправдоподобные. Джафар был бы счастлив, окажись все это сном, как же он желал, наконец, проснуться. - Вышел на свежий воздух, чтобы привести в порядок мысли… - да, на этом можно было бы закончить, если бы не сбивающая с толку ситуация, в которой по воле Аллаха они оказались. Неизвестно где и неизвестно как долго, неизвестно как попал сюда и как скоро сможет покинуть это холодное и безликое место. Все это Джафар намеревался в ближайшее время выяснить, но тогда он не имел права молчать, чтобы выслушать приговор, сперва необходимо во всем признаться. Словно я преступник..! - Этому шакалу следовало держать за зубами свой поганый язык! – пальцы сами сжались в кулак при мысли о ядовитой гадюке, наградившей его дырой в брюхе. Теперь Джафар понимал, почему Аллах не забрал его жизнь, ему предстоит отправить к создателю это безумное чудовище! О чем! О чем я думаю! Достаточно прятать глаза, все это давно походило на дешевый цирк, а он сам уже напоминал себе шута. - Проклятье, Кирилл! Все это не имеет значения! Важно лишь то, что мне не следовало оставлять тебя. Как я мог..?
Кирилл: Кирилл слабо улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить Джафара по щеке, но не коснулся его, резко встал и отошел к другой стене, повернувшись к арабу спиной. Что за жизнь-то такая, а? Связь разорвать не получилось, не потому, что Боец в конце концов попросил остановиться, а потому что он сам не смог сделать последний шаг - понял одну очень важную вещь. Его отношение к Джафару не поменяется, хоть ты рви эту Связь каждый божий день. Черт знает, когда и откуда это все началось, так быстро набрав обороты, да это уже вряд ли выяснишь. Ожегов принял решение, пусть это трусость, пусть он пускает все на самотек, но в данный момент это было лучшее, что он мог сделать. В конце концов, его цель одна – защищать и оберегать Джафара, все остальное – неважно. Если он порвет Связь, Табари дадут другую Жертву и неизвестно еще…, в общем, этого он не мог позволить, а, значит, выход один. Реально русский понимал, что долго продержаться не сможет, пробовал уже, вроде как, сорвался в тот же день. Лады, будем действовать по ситуации. А все остальное, к ней не относящееся, будет запихано куда поглубже. Криво усмехнувшись, Ожегов чуть повернул голову, не оборачиваясь полностью. - Ладно, Джафи, будем считать, что мы оба были не правы. Идет? Я не хочу знать, - уговаривал он себя, понимая, что это неправда, он хочет знать все, от и до, но Джафар не хочет говорить об этом, а насильно он ничего у него выуживать не будет. Его обычная каша из эмоций никуда не делась, она продолжала методично впиваться во внутренние органы и наносить вред разной степени тяжести, оттого разыгрывать из себя себя же было верхом актерского мастерства, которого у Ожегова, к слову, никогда и не было. Не давая Бойцу ответить на вопрос, Кирилл тут же зачастил: - Так, твои вопросы. Это дом врача, Мико, она нам… тебе очень помогла. Я, честно говоря, не успел выяснить подробности, - Ожегов сбился с мысли, потому что он действительно даже не подумал спросить, как она там оказалась и что вообще произошло. – В общем, когда я приехал, ты был уже без сознания, а Мико держала того ублюдка под контролем, - Кирилл зарычал на этих словах и снова сбился, на этот раз не только с мысли, но и с дыхания. Через пару десятков секунд он мрачно закончил: – Затем на такси мы приехали к ней домой, и она сделала операцию. Сначала поговорить с женщиной, потом попробовать пошерстить больницы… Имя бы узнать хотя бы. Черт, мне с этим не справится, нужен местный. - Ты имя его знаешь? – Слишком спокойно и безразлично спросил Кирилл, русский укротил свое бешенство, пообещав, что очень скоро он даст ему шанс проявить себя, как раз и отвлечется.
Джафар: Совершенно неожиданно столь знакомое и, казалось, привычное обращение подобно пощечине – хлестко ударило, заставляя все тело напрячься. А когда пусть и не имеющие значения слова пришлось проглотить, потому что от него отмахнулись, как от назойливой мухи, Джафар принял решение упрямо, а упрямства ему было не занимать, молчать, он лишь сурово сжимал губы и теперь уже открыто смотрел на русского – когда не видишь глаз вдвое легче… и втрое тяжелее. Впору было ликовать, долгожданные ответы были получены, и доклад Кирилла был достаточно подробен для того чтобы разобраться в сути вещей, только не за те слова цеплялось внимание. Мико… Мико… Женщина, которой Джафар теперь обязан жизнью. Так легко Кирилл произносил имя этой загадочной особы, что от этого словно начинала закипать кровь. Чем вы, шакалы, занимались, пока я был без сознания?! Мысль взбесила, но чем именно - содержанием или фактом своего появления – спорить можно было бы вечно, неоспоримым теперь был факт другой – он, Джафар, по-прежнему не в себе, раз думает о подобном. - Операцию? – каким-то сорванным голосом, араб даже сам не узнал его, но продолжил, - только не говори, что мне вырезали половину внутренностей или отрезали ноги! – все же шутки удавались не лучше здравых мыслей, хотя бы потому, что вымученная улыбка слишком быстро исчезла с лица, когда Джафар понял, что на самом деле не чувствует ног. Хвала Аллаху, они были на месте, но на мгновение араб замер и осторожно приподнялся, дабы проверить, так ли это. Как долго я здесь провалялся?! Убраться! Как можно быстрее… Ожегов продолжал стоять поодаль и переминаться с ноги на ногу подобно привязанной кобыле, еще пара минут, и если он не подойдет, Джафар поднимется сам, вопреки всему. - Шайтан тебя разорви, Кирилл! Я не слышу и половины того, что ты говоришь! – Аллах свидетель, Джафар все слышал прекрасно, и прекрасно все видел, жаль стараний русского, но ловить его эмоции араб мог с самого начала, не мог он другого – понять, почему всего несколько метров, их разделяющих, столь стремительно выводят его из себя. - Перестань жаться к окну, словно от меня разит, как от навозной кучи! – замолчал, приводя дыхание в порядок, и добавил, вторя Кириллу – спокойно и безучастно. - Этот мерзавец не посчитал нужным представиться, - к тому же, имя этого жалкого пса интересовало Джафара меньше всего тогда. - Что ты задумал, Кирилл? – понимание как кувшин ледяной воды за шиворот. Превратилось ли это в привычку или было простым рефлексом, но он снова сжал запястье русского, казалось, погрузившегося глубоко в собственные миры, привлекая его внимание. - Только не вздумай искать его, глупец! В одиночку не смей!
Кирилл: Ожегов вздрогнул, моргнул пару раз и недоуменно посмотрел на араба. - Джафар, твою мать, какого черта ты вскочил?! – Несмотря на резкую вспышку гнева, русский очень осторожно обхватил плечи Бойца, перенося тяжесть его и без того легкого тела на себя. – Совсем с ума сошел, швы же разойдутся…, - начали за здравие, кончили за упокой – последние слова русский уже почти шептал в макушку Табари, прижимая его к себе с отчаянной нежностью. Только когда вторая рука медленно пересчитала все позвонки на спине араба вплоть до основания хвоста, Ожегов очнулся, поняв, что делает, и как это обычное прикосновение на него влияет. Зло и витиевато ругнувшись сквозь зубы по-русски, Кир подхватил Бойца под колени и отнес обратно. Быстро проверив повязку и убедившись, что ничего не съехало и не окрасилось красным, Ожегов накрыл Джафара одеялом чуть ли не до самых ушей. - Еще раз так сделаешь, убью. Лежать бояться, - мрачно пошутил он, с трудом отлепляя свои руки от покрывала. Кирыч, ты дебил. Ага, чем дальше в лес, тем толще партизаны, - огрызнулся он сам себе же. - Понимаю, не дурак. Кажется… Возможно… Ага, много-много раз. Он снова отошел на безопасное расстояние и даже схватился за какой-то предмет мебели для верности, чтобы наверняка уже не двинуться с места в ненужном направлении, а то части тела у Кирыча имели обыкновение жить своей собственной жизнью. - Я это… Пойду поищу Мико, нужно, чтобы она тебя посмотрела, - он неловко улыбнулся и быстро ретировался из комнаты. Только закрыв дверь, русский перевел дыхание и чуть ли не сполз по стеночке на пол, не думал он, что это будет так тяжело. Либо я извращенец озабоченный, либо не знаю, что. Вот, объясните мне кто-нибудь, в чем тут соль?? Дурдом «Ромашково», блин. Производя шума столько же, сколько медведь в чаще леса, Кирилл ввалился в гостиную, еще и покашлял для верности - будто его перемещения могли остаться незамеченными . - Эээ… Мико?... – Поморщил лоб и добавил: - Сан. Живет тут уже довольно долго, но так и не привык пользоваться всеми этими приставками, или как их там называют. А японцам, кажется, специально того и надо, поиздеваться над всей русской нацией в лице Кирилла Юрьевича Ожегова, они еще и вариаций этих обращений понадумали на каждый случай жизни. - А не могли бы вы Джафара осмотреть, он очнулся уже. Чем-чем, а тактом Ожегов не отличался, однако кое-какие понятия у него, все же, имелись, поэтому он весь сразу замялся и с запозданием подумал, что женщина могла спать вообще-то, а он тут скачет горным козлом.
Мико: Сидя на диване и потягивая вожделенное какао, Мико погрузилась в размышления. Но мысли путались и сбивались в тугой клубок. Решив отложить все логические выкладки, она стала наблюдать за плавными и неторопливыми движениями Рика в своей обители. Удивительное животное. Кажется, оно неспособно на активные действия. Медленно перебирая лапами, он упорно стремится к своей цели, незаметный для окружающих. Время ему на первый взгляд совершенно безразлично. Но хамелеон всегда следит за тем, что происходит вокруг и в нужный момент ни за что не упустит добычу. В последнее время Мико начала сдавать. Терялась уверенность в себе, все время тянуло совершить что-нибудь более значительное, чем исследование заживления ран у Бойцов. Но теперь ее знания возможно пригодятся на практике. Не стоит торопиться. За окном уже светало, и в узкие просветы между тяжелыми шторами окрасились в светло-серые тона. Видимо, поспать этой ночью так и не удастся. Женщина неохотно поднялась со своего места и взяла с полки книгу, а еще захватила плед с кресла. Закутавшись в плед, она углубилась в чтение, чтобы немного отвлечься. Роман оказался очень любопытным. Речь шла о книге, которая каждому человека рассказывала свою историю. Несколько наивно и по-детски, но идея показалась женщине очень интересной. Прошло около часа, прежде чем Мико оторвалась от книги и направилась в палату, чтобы проверить все ли в порядке у ее гостей. Кирилл спал прямо в одежде на койке у окна. Видимо, заснул он совсем недавно. Стараясь двигаться как можно тише, женщина аккуратно сняла капельницу и кислородную маску, прислушалась к дыханию араба, взглянула на показатели пульса и, убедившись, что все в порядке, так же тихо удалилась. Ужасная тяжесть разливалась по всему телу. Голова, казалось с трудом держалась в вертикальном положении. Сложив все приборы, женщина направилась в гостиную и снова закуталась в плед, где ее и сморил сон… Как оказалось, совсем недолгий. Судя по грохоту, доносящемуся со стороны кухни, к ней направлялся гайдзин. Спешно поднявшись, Мико поправила волосы и бросила взгляд на часы – пятнадцать минут седьмого. Новый день начинает как нельзя лучше. Когда в комнату вошел Кирилл, Мико медленно поднялась с дивана (как же не хотелось окончательно покидать этого своеобразного гнездышка, теплого и спокойного…) и повернулась к русскому. - Доброе утро, Кирилл, - голос ее был сонным и заспанным, - Судя по всему, твой Джафар проснулся, и ничего страшного не случилось. Иначе ты бы пришел сюда гораздо более громко, - Мико зевнула, прикрыв рот рукой, - Ладно, пойдем и посмотрим. Только мне надо в ванную минут на пятнадцать. Я догоню тебя. Иди. Отправив мальчика обратно в палату, Мико направилась в ванную – истинной леди не пристало расхаживать перед гостями в таком виде, чтобы ни случилось между ними прошлой ночью. Итак, душ, умыться, почистить зубы, крем для лица и рук, немного косметики, волосы пусть сушатся естественным путем, форму в стирку, одеться и можно идти знакомиться со спасёнышем. - Доброе утро, Джафар, Мико зашла в медицинский отсек уже бодрой и готовой к действиям, не хватало только чашечки крепкого кофе, - Как ты себя чувствуешь? Женщина присела на край кровати, на которой лежал араб, - Болит что-нибудь?
Джафар: Он все еще не в порядке. Джафар твердо убедился в этом, обнаружив себя на руках у Жертвы, спокойствием тоже не отличавшейся, доказательством чему уже лишь только дрожь рук. Видимо, не все он вспомнил так ясно, и то, что ускользнуло из его памяти совершенно точно связано с травмой головы, иначе как объяснить столь глупое, безрассудное даже поведение. Швы? Разойдутся? Какая чушь! Уподобиться паразитам, роем вьющимся у скота: жажда свежей теплой крови - пища, дарующая жизнь, и хлесткие шлепки хвостом - бесполезные, пока не прихлопнет насмерть. Какое жалкое зрелище… Удивительное и одновременно с тем отвратительное чувство накрыло, как одеяло, натянутое Кириллом, стоило русскому выйти за порог. Джафар не двигался, лишь взывал к создателю. Было ли это ответом – Кирилл вернулся, а вскоре появилась и хозяйка дома, его - Джафара - спасительница. - Мико-сан? – да, именно ее присутствие он почувствовал там, в темном переулке, перед тем, как провалиться в беспамятство, - это Вам я обязан жизнью? – приятная женщина, с теплыми заботливыми глазами и мягкой улыбкой, но вместе с тем как будто пустая, безликая, как и эта комната. Странное нездоровое состояние рождало столь же нездоровые ассоциации. А лицо Джафар хотел запомнить, эта Жертва вернула его в этот мир, а здесь у араба остались важные незаконченные дела. - Все в порядке, мне кажется. Но я не уверен, что ощущениям можно полностью доверять.
Мико: Мико ничего не ответила вслух, только кивнула, прикрыв глаза. Ее очень напрягали какие-либо неофициальные обязательства, в том числе и связанные с героизмом. Но раньше она и не ввязывалась в подобные истории. - Сейчас мы все проверим, - она резко вернулась от пугающих размышлений о вчерашней к своим прямым обязанностям. Женщина откинула одеяло, обнажив повязки, принялась осматривать раны. - Раны на шее и руке оказались неглубокими. Твоё счастье, что не была вспорота артерия. Тогда я бы уже вряд ли смогла бы тебе помочь. Заметив маленькое красное пятнышко на повязке над раной на животе, она нахмурила брови и поморщилась. - Ты вставал? – в голосе почувствовались озабоченность и некоторое раздражение, - Тебе сейчас ни в коем случае нельзя активно двигаться: вставать, поворачиваться.. Как минимум сутки. И еще нужно связаться с администрацией вашей школы. Мико накрыла араба одеялом и встала с кровати. - Но сначала, молодые люди, извольте поведать мне, что же все-таки вчера произошло, - формулировка фразы оказалась несколько витиеватой и напомнила манеру речи одного из сотрудников Совета, отчего Мико едва заметно улыбнулась.
Кирилл: Ожегов еще помялся на месте после слов женщины, потом со вздохом утопал на кухню. Что удивительно для его здорового организма, еды тот не требовал, поэтому Кирилл ограничился водой, под которую снова засунул свою буйну голову. Оставаться наедине с Джафаром было страшно, поэтому он тупо тянул время, ощущая себя последним слабаком, но не имея душевных сил стать смелее. Сухого полотенца он не нашел, поэтому пришлось изображать из себя собаку, забрызгав половину помещения. В комнату Кир вошел лишь слегка опередив врача и даже успел иронично порадоваться этому факту. Ледяные капли текли по лицу и шее за воротник и дальше, куда успевали дотянуться, Ожегов дергался и всячески маялся, но старался не сильно шуметь, чтобы не пропустить ни слова из разговора. Основное он понял – Джафар вне опасности, ему просто надо отлежаться, на фразе об администрации школы Кирыч скривился, а после последней хмыкнул. - Да, мне бы тоже хотелось это знать, - на этот раз взглянул на Бойца прямо, без всякого смущения и прочих посторонних мыслей. Осуждайте или нет, но у русского не было пока никаких целей в жизни. Он просто жил, наслаждаясь или наоборот, не заморачиваясь на том, на чем обычно заморачиваются в его возрасте. Вот только когда что-то все-таки появлялось, то Кирыч мог многих удивить непонятно откуда берущейся жесткостью и устремленностью, граничащей с твердолобостью и жутким упрямством, особенно, когда это «что-то» было важным для него.
Джафар: Смилуйся, Аллах! Испражняться мне тоже лежа?! Если бы он мог сейчас провалится в беспямятство, сон без сновидений, на эти проклятые сутки... хотя бы остаться в одиночестве, всего на несколько мгновений, чтобы взвыть, как ужаленная змеей собака. - Моя вина, - Джафар лишь вздохнул закрывая глаза и силясь не уподобляться обезьяне, вечно корчащей свою и без того уродливую физиономию: - Тело как будто живет собственной жизнью, - кривая усмешка все же исказила лицо араба, он был взбешен и это выливалось теперь в совершенно нелепый лепет, похожий скорее на несвязные бормотания, лишенные не просто здравого смысла, но какого-либо смысла вообще. Какая ирония, именно сейчас ему предстоит поведать историю своих ночных странствий. Допрос перед неминуемой казнью, после вышибающих разум пыток, вот на что это было похоже! - Этот выродок!.. Тот человек... - что именно хотела услышать Мико? Чего так напряженно ждал Кирилл? Что на самом деле произошло, а какие картины породило его израненное сознание? - Он возник совершенно неожиданно в том переулке. Не смей спрашивать, Кирилл, что я делал там! - Джафар стиснул зубы, так остро он вспомнил сейчас леденящий гнев и свою беспомощность перед тем, слабым на тот момент Шайтаньим выблюдком. Слова, срывающиеся с гнилого языка, ядовитый смех и металл... - Однажды мы с ним уже встречались, - теперь он обращался только к Мико, но стоило ли?
Мико: С высоты собственного роста Мико видела араба совсем маленьким и беспомощным. Он как будто вжимался в свое ложе, затравленно бросая взгляды то на свою Жертву, то на Мико, отвечал на вопросы. Не терпелось сформулировать еще пятнадцать или двадцать вопросительных предложений, но мальчик вряд ли бы смог на них вразумительно ответить. Пост операционная слабость и пережитый стресс вряд ли поспособствуют продуктивной беседе. Поэтому сейчас женщине следовало умерить свое любопытство и быть как можно более последовательной. Слова вертелись на языке — Мико старалась сформулировать предложение как можно более аккуратно. Не стоило сейчас пытаться выяснять подробности нападения, а вот понять кем же являлся таинственный Боец с замашками убийцы было бы очень даже полезно. - При каких обстоятельствах вы встретились впервые? Ты знаешь, как его зовут? - в один вопрос все мысли никак не могли уместиться. Задав вопрос, Мико бросила быстрый взгляд и на хорохорившегося позади кровати Жертву с мокрыми, как и у нее самой, волосами, чтобы отследить его реакцию. Быть может, он тоже что-то знал.
Кирилл: Кирыч хмуро зыркал куда-то в стену, стоически терпя капель с волос. Темку-то эту он сам замял недавно, чувство вины его совсем задавило, однако ж это не значит, что не было ему совсем интересно, что делал Джафар. Да он жаждал это узнать! Интерес подогревало вполне оформившееся желание убить одного конкретного ублюдка, вот только все упиралось в имя. Поймав взгляд женщины, русский угрюмо мотнул головой, он-то пришел в кафе уже в самый разгар, так сказать, процесса, почему тот хмырь прицепился к Джафару и ушастой Кирыч знать не знал. Было у Ожегова смутное подозрение, что когда к ним подошли полицейские в кафе, япошка называл им свое имя, вот только Кирыч, естественно, его не запомнил бы, даже если тот и вправду его сказал. Эти дурацкие японские имена с фамилиями, о них только мозг ломать с языком впридачу. Тут его осенила поистине гениальная мысль, та девушка, Хильд, она могла запомнить! Или… Или Джафар тоже слышал? *лять! Тайны Мадридского двора на выезде! Но с Хильд поговорить стоило. Вот только ж засада, номер телефона-то он не взял, не до того было как-то, может он у Джафара есть? Ожегов тяжело и проникновенно вздохнул - быть сыщиком дело нелегкое и неблагодарное.
Джафар: К чему скрывать, возможно... совершенно точно, в какой-то момент он понадеялся на помощь Кирилла. В тот самый момент, когда Мико бросила на русского вопрошающий взгляд. В тот самый момент, когда глаза их, как показалось Джафару, встретились, и губы Ожегова дрогнули. Ты же был там, ты видел и ощутил на себе его безумие! Но русский был нем, ка рыба, словно проглотил собственный язык, не желая в очередной раз выручать своего Бойца. Тот редкий случай, когда помощь была бы настоящим спасением. - Я не знаю ни имени ни причин, по которым этот пес преследует меня! - сам Джафар не считал, что это действительно так, но такого рода совпадения довольно редки... неужели это простое, хоть и столь великое невезение? О, Аллах, за что ты гневаешься?.. - Он... - оцепенение, внезапно вцепившееся в глотку, заставило прикусить язык. Хильд! Какая низость, ввязывать ее, еще более мерзкая, нежели это проклятое превращение в доносчика. Он желал смерти той поганой змее! Но не так... - Он без какой либо причины угрожал мне... Кирилл, там был Кирилл! Нам... - когда это случилось? Все смешалось, он ведь даже не знал, как долго находится здесь (Кирилл, должно быть, сказал, но он не помнит!), в столь незавидном положении, подобно немощному калеке. - Незадолго до... - губы немеют, язык прилипает к небу. Глупое, но при всем понимании этого, не менее острое чувство клещей, угрожающе сжимающих горло. Это как спастись из смертоносного капкана благодаря чужим рукам, которые в скором времени, после того, как с глаз схлынет вводящая в заблуждение волна благодарности, оказываются руками охотника. Кто же Вы, Мико-сан?
Мико: Видя, как школьники сжимаются от страха от ее по сути своей простых вопросов, Мико почувствовала себя очень странно. Неужели она кажется опасной? И если жертва еще как-то мог справиться с своим волнением, для бойца-араба любые потрясения сейчас опасны. Не просто для морального состояния, но и для жизни... Хотя не удивительно, что ее сейчас опасаются. Невозможно предугадать, что в следующий момент сделает женщина, с легкостью наказавшая довольно сильного Бойца, а теперь держащая на своей территории двух несмышленых школьников. Последние сутки все больше напоминали абсурд. Ошибки, неточности, неуклюжести в поведении, не достойные сотрудника Совета, казалось,обступали кругом, лишая свободы действий. Благо, что лицо женщины отражало только спокойствие и благожелательность. Сейчас и правда стоило успокоиться, чтобы не напугать детей еще больше. Глубокий вдох и теплая волна расслабленности, вошедшая в тело вместе с воздухом, прокатывается сверху вниз, оставляя за собой ощущение мягкого бархата на коже. Старая, как мир, техника не подводила женщину никогда. Любая жертва должна уметь держать себя в руках и контролировать свое состояние. Теперь стоило заняться состоянием пары. Оба сейчас как будто забивались в разные углы, ослабляя связь, прятались за щитами. Этому бойцу сейчас как никогда нужна поддержка пары и огромные вливания Силы, чтобы заживить раны. Устанавливать новую связь с Бойцом-ребенком было бы глупо с ее стороны, а вот подстегнуть уже имеющие узы никогда еще не мешало. Всего лишь небольшое вмешательство, и Жертва ухватится за нить Связи, восстанавливая и наполняя ее Силой, боясь потерять шаткое равновесие. Всего лишь капля чужой силы, трансляция своего состояния по уже имеющемуся каналу, а затем позволить Паре самой решить свои проблемы, уже направляя Жертву, а не действуя самой. Ослабив тугой кокон своей ауры, Мико осторожно коснулась нити Связи и голубой оболочки вокруг араба. Тихо... спокойно... ты сейчас в безопасности.. расслабься и засыпай... Увидев, как лицо Джафара постепенно начало терять гримасу ужаса на своей поверхности, Мико взглянула на мальчика-Жертву. - Стоит научиться нести ответственность не только за свои поступки, но и за того, кто находится в твоей власти. Это твой Боец, - женщина говорила это совершенно спокойным голосом, без тени злости или волнения. Таким голосом, каким говорят врачи, сообщая о диагнозе тяжело больному пациенту. Мико повернулась к Джафару, и положила мягкую и теплую руку на его лоб. - Не надо продолжать, мы закончим беседу позже, а сейчас тебе нужно отдыхать и набираться сил. Я не сделаю вам ничего плохого.
Кирилл: Его лирические раздумья были прерваны грубо, но эффективно, он встряхнулся, как собака, и рванул к Джафару, чуть ли не рыча. С таким трудом безуспешно вытаскиваемые на поверхность учителями в Питере навыки Жертвы, вдруг дали о себе знать пышным цветом, вернее, одно из них – инстинкт собственника. Неплохо было бы и навыкам самоконтроля вдруг появиться из ниоткуда, но нет, нашего брата на мякине не проведешь. Обычно добродушный и тормознутый Кирилл становился настоящим стихийным бедствием, если его качественно вывести из себя, а сейчас он был взбешен как бык на арене. Связь ярко вспыхнула, Кирыч попытался избавиться от привкуса чужой Силы в ауре своего Бойца, эта чуждость сносила ему все башни вместе с подпорками к ним. Джафар протестующе вскрикнул, когда русский сжал его плечи слишком сильно, скидывая руку женщины с его лба, но Ожегов не обратил внимания, мрачно буравя взглядом врача. Сейчас он больше походил на зверя, даже не осознавая этого до конца. То, что у него было заместо мозга, видать, перегрелось от избытка умных мыслей, коими русский себя обычно не утруждал, вот и решил отпустить тормоза и передать бразды правления чему угодно, только не себе любимому. - Кирилл! – Только этот окрик и холодная ладонь Джафара на груди привели его в чувства, и Кирыч недоуменно захлопал глазами, не совсем понимая, а что это собственно только что было. Ээээээ… нервный срыв? Может мне того?.. Валерьяночки со зверобоем и подорожником, или сразу водки напиться?... Или может сразу под поезд, как Анна Каренина? *лять, я же готов был черт знает, что сделать! Мама роди меня обратно. Ожегов сбледнул, вцепился в Бойца с новой силой, не обращая внимания на писк, и уткнулся носом в мохнатое ухо. Таби его порвет на свастики за такое, но оно того однозначно стоило, особенно когда это самое ухо рефлекторно дергается и щекочет губы. Так было как-то спокойное и можно было пока не утруждать свой несчастный мозг разборами полетов и наплевать на свой же собственный зарок подходить к Джафару ближе, чем на пять метров. Кирыч даже не понимал, что его продолжало потряхивать после пережитого, он понимал только, что так нельзя, это ненормально, и в груди зацарапало какое-то нехорошее чувство/предчувствие, и это было еще более ненормально, потому что Жертвенскую сущность из глубин его мощного тела вытащить на свет божий так и не удалось. прастите, христа ради, бес попутал, еле выбрался, хотя не до конца
Джафар: Опасение и недоверие сменилось замешательством, но ощетиниться чужой Силе Джафар не успел. Причиной ли тому опыт женщины-Жертвы и смысл ее послания или скорость реакции Кирилла, столь молниеносно возникшего рядом и так рьяно принявшегося охранять свое… Воистину, нет зверя страшнее, чем зверь большой, лишенный всякого ума. Кирилл, если только я останусь жив, если только..! - Кирилл! – громко, чтобы услышал, наконец, и, если совсем повезет, понял, что вообще делает! И уже потом, почти беззвучно, даже губами едва шевеля, но русский поймет, пусть только попробует пропустить мимо ушей! - Я не вещь! – переводя дыхание, воздуха отчего-то не хватало, Джафар ухватился за запястье русского, чуть отстраняя от себя, но одновременно с тем удерживая, - хватку ослабь, тупоголовый осел, мне хватит имеющихся ран, оставь переломы на будущее! – уголки губ сами поползли вверх, но спустя мгновение улыбка исчезла, - я никуда не денусь от тебя, обезумевший идиот! - Джафара вновь клонило в сон, как иначе можно было объяснить тот бред, что он сейчас говорил?! Отрежте мне язык и скормите собакам!
Мико: Глядя на то, как гайдзин бросился спасать своб собственность от чужих посягательств, Мико только улыбнулась, еле приподняв уголки губ. Через пару часов нужно будет поставить многострадальному пациенту капельницу, а пока у них есть время насладиться обществом друг друга. И тут женщина явно была бы лишней. Удивительно, как одно простое вмешательство сумело повлиять на обоих — страх ушел мгновенно, а на его место пришло то чувство Пары, которго им видимо не хватало в последнее время. В момент, когда Сила Мико прикоснулась к ауре Бойца, женщина на мгновение и сама смогла погрузиться в это пресловутое чувство. И в мыслях проскользнула тень сожаления. - Вижу, что сейчас вам стоит побыть наедине. Только, Кирилл, не забудь, что твоему Бойцу сейчас нельзя двигаться и сильно волноваться. Если что-то понадобится, позовешь. Закончив фразу, Мико слегка поклонилась (откуда только взялась эта вежливость после почти бессонной ночи, наполенной приключениями?) и вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь. Теперь можно еще немного расслабиться. И женщина направилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Кирилл: Ну вот, он теперь чувствовал себя совсем гадко. Одну руку Джафар схватил, а вот до второй-то не добрался, поэтому Кирыч с каким-то мстительным удовлетворением прижался теснее, хотя хватку ослабил, перестав до хруста сжимать птичьи косточки. Что-то пробурчал в ответ женщине, не вынимая носа из меха на ухе Джафара, и даже не пошевелился, когда та вышла. Сопротивление усталого Бойца ослабевало с каждой минутой, однако со своим вечным упрямством тот не закрывал глаза и еще пытался как-то отстраниться, скорее, машинально, но безо всякого успеха. Не меняя положения, Ожегов чуть сместился на кровати и лег вместе с Табари, той самой теперь свободной рукой Кирыч обхватил холодные пальцы и прижал всю эту конструкцию к своей груди. Русскому всегда было жарко, поэтому и зимой он ходил нараспашку, и купание в ледяном озере для него было не кусачее легкого русского морозца, а араб его худосочный, сын жаркой страны, вечно зяб и кутался по самые ухи во все, что греет. Помимо такого примитивного тепла собственного тела Ожегов окунал Джафара в жар своей Силы, не в смывающий все водопад, а неспешно текущую реку. Пусть неширокую, но уверенную в том, что исток, питающий ее, не ослабнет и не предаст. Кир чувствовал, что Таби по-прежнему не спит, зачем-то борется, стригя плененным ухом, а русский таял от этой душной близости, улыбался, как блаженный и тут же снова хмурился, неосознанно крепче сжимая пальцы. Ну и пришлось прикусить кончик маятного уха, легонько совсем, а то защекотал уже Ожегова до звездочек в закрытых глазах, а потом прошептал, вплетая в жаркий выдох Силу: - Спи уже, неугомонный… мой. Никуда не денусь, сказанул же. Денешься, конечно, растаешь, как снег по весне, утечешь сквозь пальцы, знаю я тебя. И чувство это тревожное, дурацкое, черт! - Черт…, - не удержался, прошептал по-русски прямо в его ухо, но тот уже спал, послушался. А Ожегов спать не хотел, хоть и удалось подремать ночью всего пару часиков, но лежал бы так с Джафаром, гладил бы спутанные волосы, отогревшиеся пальцы. Права была Мико, что вмешалась, а он… как ребенок, у которого игрушку отнимают, но он ведь давно из пеленок вырос, да и Джафар не игрушка, это другое, что-то из самого существа идет, не сдержаться. Хоть и *уевой он был Жертвой, но основы знал, и, что Бойцу его присутствие нужно, знал, и не только Сила, не только в ней дело, все знал, ничего не делал, жался по углам, как теленок испуганный, даром, что больше на медведя похож. А как тут не жаться, если даже слабый, раненый, Джафар вызывал вполне определенные реакции, и не только те, которые положено в таких случаях испытывать. Зная свой местами очень буйный организм, Кирыч боялся, что не сдержится, и то, что только что случилось подтверждало его опасения. Джафар шевельнулся и попытался изменить положение, русский его тут же отпустил и медленно сел, выпутав руки из черных волос и тонких пальцев. Теперь пусть поспит нормально, а Кир только мешать будет своим ненормальным жаром. Мико обнаружилась на кухне, Кирыч отодвинул стул и сел за стол, уперев тяжелую голову в руки. - Простите, я несколько… вышел из себя, - он криво улыбнулся, не поднимая глаз. – Короче, прошу прощения. И если можно, я бы чаю себе налил, или кофе, если есть, - русский быстро перевел тему, потому что чувствовал себя неловко и как-то беспомощно, но показывать свои слабости перед женщиной – последнее дело. Хотя чего уж, и так не показал даже, вывалил во всей красе, рыцарь, блин, только мерседеса нету белого.
Мико: Мико стояла в полоборота к плите и боковым зрением следила за гайдзином, который неизвестно в каком порыве ворвался на кухню и изо всех сил изображал из себя невинного страдальца. Понять его конечно можно — не каждый день твой Боец лежит при смерти неизвестно где, но такой реакции женщина не ожидала. - Я сейчас все приготовлю, подожди пару минут. Все-таки вы гости в моем доме, - женщина сняла с плиты сковородку и разложила на заранее приготовленных тарелках омлет, - Сейчас я сварю нам кофе, - произнесла она, ставя тарелку с завтраком и приборы перед мальчиком, - Ты пьешь крепкий и с сахаром? Получив ответ, Мико вернулась к плите и поставила на огонь турку с водой. Поймав себя на том, что ушла от основной темы, она продолжила, стараясь выражать сочувствие в словах. - Не переживай, Кирилл. Сложно держать себя в руках в такой сложной ситуации. Пройдет немного времени, и ты научишься не просто контролировать свое состояние, но и передавать его Бойцу. Я тоже хотела бы извиниться за то, что вторглась на твою территорию. Вода в медном сосуде закипела, и Мико вернулась к приготовлению бодрящего напитка.
Кирилл: Как только перед ним поставили тарелку с едой, Кирыч тут же улетел в заоблачные дали, поняв, что жутко голоден. Сметелил все чуть ли ни за пять секунд и с удовольствием втянул запах кофе. Он больше чай любил, но сейчас как раз то, что нужно, потому что после еды резко захотелось спать. Сейчас он спецом пытался реагировать только такими вот примитивными инстинктами, потому что у всех есть лимит прочности, его лимит пройден еще тогда, когда впервые Ожегов осознал, как низко пал и все такое, а щас непонятно, на чем держался. Как все русские, видимо, на силе богатырского духа. На слова Мико Ожегов промолчал, сначала хотел, вроде, поговорить, надоело самому со всем разбираться, вывалить бы на кого, но порыв угас быстро. Соломки подстилать на всех не хватит, давай, набивай шишки и ломай кости. В два глотка осушив чашку, Ожегов неохотно встал, лень ему было, так бы тут и уснул, если бы не тянуло его постоянно в ту комнату, где Боец его лежал. - Спасибо, Мико… -сан, - поскреб уже почти высохшие патлы, собрал в кучу разбредшиеся в разные закоулки мысли и задал насущный вопрос: - Когда можно будет его забрать, ну и делать дальше что? В смысле лекарства там… режим…, - он запнулся, нахмурился и тяжело вздохнул, ну никогда не умел выражать свои мысли! А уж на японском и подавно. Хотя порой находило что-то, мог ведь и внятно, и без единой ошибки, и с нужными ударениями…
Йоко: SMS для Мико Тэру: Надеюсь, ты дома. Буду через пятнадцать минут.
Таира: Звонок на телефон Кирилла
Кирилл: Ответа он не дождался, потому что сначала тренькнул телефон Мико, а потом завопил его собственный мобильник дурным голосом Ленинграда: «Папа был прав, папа был прав, дура! Папа был прав, папа был прав, дура!» Вздрогнув, Кирыч с третьего раза достал орущий благим матом телефон, устлав предварительно все пространство вокруг себя мелочью, купюрами, какими-то мятыми и не очень бумажками, совестливо посопел, потом сообразил, что телефон-то все орет русскими интонациями. Попытавшись одновременно собрать мусор с пола и нажать на кнопку ответа, Ожегов, естественно промахнулся, поэтому чертыхнувшись, он сказал Мико, что позже приберется, причем по-русски, и выскочил в коридор, ответив, наконец, на вызов: - Смольный на связи! – Слушая тишину с той стороны, Кир хлопнул себя по лбу, и уже должным образом ответил по-японски: - Слушаю.
Таира: Тишина между гудками взорвалась басом, словно на там конце провода взревел медведь. Но тут же сдержанное "слушаю" вернуло девушку к цели разговора, отогнав желание ответить на фарси. День добрый, - произнесла Таира и замолчала, давая собеседнику возможность продемонстрировать свою вежливость. -Это вас Таира Хамейни беспокоит, куратор ваш. Узнали? Беспокоит с той целью, что до соревнований - рукой подать, а вы так и не собрались зайти, обсудить, вопросы задать... Так что я вас жду к себе завтра... А лучше сегодня, ок? Сможете подойти?
Кирилл: Ась?.. Чего? Соревнования? Какие соревнования? – Мысль Ожегова как обычно не отличалась излишней длинною и оборвалась буквально на четвертом невразумительном вопросе без ответа. - Эээээ…., - ну, вроде, надо было че-то в трубку помычать, мол, не боитесь, я на связи, ага, все слышу, переварить пытаюсь…. Пришлось даже нахмуриться, обычно это помогало шевелить извилинами, вот почесоны в затылке – что мертвому припарки, а нахмуриться, значит, знатно так, да еще мину сурьезную скорчить – и все, считай, что все в ажуре, ты все придумал, ты молодец. – А причем тут соревнования, мы ж это… Мы выиграли что ли? – Помогло ведь! Вспомнил, об чем речь идет. Об этих городских, мать их, соревнованиях, которые лично Кирычу на *рен не сдались по понятным причинам. Перспектива участвовать в них привела Ожегова в священный ужас, поэтому на вторую часть речи он отреагировал не сразу, да и попросту не знал, что сказать. Скрыть состояние Джафара вряд ли удастся, да и нужно ли, главное его вылечить. – Я смогу подойти, но не знаю, когда, я как бы это… занят немного, - вздохнул, поскреб ногтем какую-то выпуклость на стене. – Я постараюсь.
Таира: Пьян что ли...? Впрочем, что еще ожидать о кяфира... Таира постучала пальцами по белой глянцевой дверце, понимая, что сама уж не рада, что встречаться сегодня с пьяным и уж точно ни черта не соображающем учеником, мало того, что просто неприятно, так еще и бесполезно. Впрочем, оставался еще один ученик, который, по представлениям Таиры должен быть трезвым как стеклышко. -Хорошо! Тогда жду вас завтра во второй половине? А где Джафар? Я звонила ему сегодня, телефон был выключен... Он мог бы подойти и сегодня...
Кирилл: Услышав недовольство в голосе препода, Кирыч внутренне усмехнулся. Ну, что поделать, он тяжело и с неохотой менял свое мнение, а вот уж кто-кто, а куратор по его мнению им на* нужен был. Только так просто не отвязаться, все ж таки учебный процесс, все дела… Ожегов шумно вздохнул. - Таира-сенсей, Джафар тоже не сможет прийти, - мрачновато получилось, а сам он неосознанно посмотрел в сторону его комнаты. Тянуло туда так, что хоть пальцами за косяки хватайся, но *ляяя, как же стремно-то. Прямо наваждение какое-то, ей богу, конкретный такой переклин на этом длинноволосом мешке с костями. Но таким… таким… Стукнулся лбом о стену - не помогло. – Я объясню все позже, а пока простите, мне надо идти. До свидания. Было желание нажать отбой, но Кир сдержался. Воспитание, чтоб его, и так хромало, а тут как нельзя кстати в мозгу всплыли наставительные слова мамули: нельзя класть трубку, пока не услышал в ответ прощальные слова. Тупость, ага.
Кирилл: ну, типа, сорри, если кого не дождался, но че-т двигаться куда-нить надо, ась? Курить хотелось страшно, вот и потопал после разговора Кирыч на лестничную клетку. Да по*, что тут курить можно только в спецом отведенных для этого зонах, чесслово, он иногда себя чувствовал, как зверь в зоопарке или как опасное животное – огородили со всех сторон и радуются. Тьфу. То ли дело Россия-матушка, вот, где простор для таких, как он, никчемных жителей ради жизни. Мысли – закачаешься, Ожегов аж дымом поперхнулся, сытость плюс недосып – имеем поплыв сознания, ага. По сто тысячному кругу думать о своей никчемности как-то не тянуло, поэтому остаток сигареты, а кончилась она быстро, он тупо таращился в стену, типо медитировал. Ну, была ни была. Пора. Блин, как на войну собираюсь. В комнате, где лежал Джафар было так тихо, что слышно шум крови в ушах. Кирыч сглотнул и сел на постель рядом, пользоваться Связью не решался, поэтому просто смотрел и прислушивался: спит – не спит. Выходка женщины его как-то встряхнула, он Жертва, он ответственен, значит, он сделает все, как нужно. Ага, как учебниках, *ля. Трус ты, Кир. Никогда бы не подумал. Ожегов горько и насмешливо усмехнулся, и лицо его как-то обострилось, странный вид, неприсущий обычно баламуту Кирычу, вот так вот он наверное будет выглядеть через пару –тройку лет. Он сел на пол, спиной опершись о кровать, уставился на сцепленные в замок руки. Ему завтра в школу, а Джафару, наверное, и двигаться-то толком еще нельзя. Коснулся-таки Связи, нужно подлечить с ее помощью то, что можно. Раз скрывать происшедшее не получится, да и смысла не имеет, то лучше Таби забрать, пусть лежит в мед.отсеке в школе на крайняк, хоть под рукой. Решено, проснется Джафар, Ожегов его заберет.
Джафар: Хороший Боец... Хороший Боец авторежима - должен быстро восстанавливаться. Никто не поможет тебе подняться, никто не будет держать за руку, заглядывать в глаза, спрашивать каждую минуту, все ли в порядке, подносить воду, кормить... с руки. Вся эта ненужная, лишь мешающая, расслабляющая и ослабляющая чепуха! Что ж, Джафар больше не являлся Бойцом-одиночкой. И без чужих рук существовать не мог. Это было слишком очевидно, до физической боли ощутимо. Но с этим он смирился, заставил себя, переломал и даже в каком-то смысле был рад. Но теперь что? Теперь - еще больнее и острее было ощущать отсутствие того, без которого ты... пустое место, да, именно так. Потому что сам за себя не отвечаешь, даже встать не можешь без помощи! Джаффар проснулся незадолго до возвращения Кирилла. Поэтому не успел его позвать, по Связи. Да простит его Аллах, но он окончательно смирился со своей никчемностью, к чему теперь сдерживаться? Ему нужен русский рядом, и он не собирается этого больше скрывать. Не шевелился, и не говорил, еле слышно дышал, полностью отдавшись ощущению чужой Силы, от которой, казалось, даже начала затягиваться рана. Иллюзии, но в них так спокойно. - Кирилл, - в голосе слышалась улыбка, не нужно было прислушиваться, чтобы это понять. Джаффар опустил ладонь Кириллу на плечо и несильно сжал пальцы. Русский всегда был дураком, нет, дело не в скромных способностях его ума, способности были далеко не скромными, все дело в его эмоциональности, открытой и имеющей особенность на пустом месте создавать самые настоящие бури. Успокойся же, осел. Сколько можно... - Кирилл, я хочу убраться отсюда, - мог ли он объяснить хотя бы себе, почему это место так на него действует? Как оно действует? Что именно его гложет сейчас? Быть может, виной тому не место вовсе, а все та же пресловутая беспомощность. Как же он устал от этого проклятого чувства. В последнее время ничего иного он не испытывал. А Кирилл, превратил его... в фарфоровую куклу! Чего скрывать - в священную реликвию, которую нужно всеми силами оберегать, которую страшно просто трогать. Проклятье... Проклятье! Противоречия, будь они прокляты, никогда не оставят его в покое!
Кирилл: Ожегов вздрогнул, когда услышал голос Джафара. Он был так занят Силой, что как-то не среагировал на то, что тот проснулся, или он и не спал?... Кир, ты точно дурак, - по сотому разу. Он приподнял плечо, которое несильно сжал Боец, склонил на бок голову и прижался щекой к его руке, не смея и не желая пока оборачиваться. Так было легче проявлять свою нежность, которую он научился стесняться. Ведь и раньше ж всегда заботился и проявлял ее, как мог, а вот теперь, поди ж ты… - Мы сейчас же уедем. Только еще чуть-чуть… Чего «чуть-чуть»?... У него времени было – вагон и тележка, а он скакал все это время козлом по квартире, боясь находиться там, где только и было его место. Место щеки постепенно заняли губы – от костяшек вниз по тонким пальцам, опять наверх и зубами несильно прихватил тонкую косточку, опять прижался шершавой от двухдневной небритости щекой. Темень комнаты особенно этому способствовала, создавая какую-то почти интимную атмосферу близости, этому способствовала и Сила, которой Кирыч буквально обволакивал Джафара , концентрируясь на местах ранений. В Подсистеме было бы проще и эффективнее, наверное, но Ожегов туда пока не хотел, что-то не вязалась она у него теперь с чем-то хорошим, с тем, что он чувствовал сейчас. Все-таки именно там он ослабил их. Козел. Еще один тяжелый вздох, и Кир поднялся. Остальное – почти дело техники, можно отключить мозг, наконец. По Связи он понял, что Таби сейчас ничто не угрожает, состояние стабильное, просто нужен покой и время, поэтому он занялся сборами. Мико Кир поставил перед фактом – они уезжают, она и не возражала, только попросила держать с ней связь, чтобы быть в курсе состояния Джафара, ну и звонить, если что, тоже разрешила. Вручила список рекомендаций по уходу и даже дала пижаму, женскую шелковую, ярко-алую с какими-то крупными электрическо-синими цветами на ней, с улыбкой сказав, что больше ничего нет. Ожегов аж поперхнулся, как увидел это чудо. Представив выражение лица Таби, Кирыч весело ухмыльнулся и покачал головой. Ничего, наденет, как миленький, не голышом же ему в покрывале быть (русский собирался еще его закутать поверх, женщина опять же выдала для этих целей) – на этой мысли Ожегов опять зарделся, как маков цвет, и мысленно сплюнул. Реакции 14-ти летнего мальчишки, ей богу. Вызывал такси и вернулся в комнату, где и вручил Джафару чудо дизайнерской и швейной мысли, грозно сдвинув при этом брови, давая понять, что лучше одеть без пререканий. - Помочь или сам справишься?
Джафар: У Джафара нервно задергался подбородок, а горло издавало сиплые тихие звуки, словно сжималось в спазме, еще с того момента, как он увидел "это". Да как они смеют!!! - Это самая мерзкая и низкая шутка, Кирилл, - прошипел он, выхватывая из рук русского пеструю ткань. Он сидел на кровати, свесив ноги, закутанные в простыню, и упрямо всматривался в лицо Кирилла, теша умирающую надежду на то, что это на самом деле шутка. Подтверждений так и не последовало, за что Джафарр проклял Кирилла в очередной раз и развернулся к русскому спиной, однако отразившаяся на лице того довольная ухмылка от глаз Джафара не ускользнула. Поэтому, спустя какое-то время бесплодных стараний, Табари снова повернулся. - Я вижу, тебя это забавляет, - он зло усмехнулся, - Давай же! Развлеки себя, ты ведь прекрасно знаешь, что я не в состоянии справиться, - на этих словах он вернул Кириллу тряпки, вернее ударил ими в живот.
полная версия страницы