Форум » ЧАСТНЫЙ СЕКТОР » Квартира Мико Тэру » Ответить
Квартира Мико Тэру
Мико: Просторное помещение на десятом этаже жилого комплекса в центе Токио. В квартире пять комнат, из которых три отведены под домашнюю клинику. Человек, который заходит в квартиру, попадает в просторную прихожую, где находятся шкаф для верхней одежды, подставка для зонтов, зеркало во весь рост и длинная скамья с полкой для обуви. Левая дверь ведет в медицинский кабинет, а если не задерживаться в нем и пройти дальше вперед, то гость попадет в небольшую операционную с полным набором необходимого оборудования и медикаментов. Пол и стены комнаты выложены белым кафелем. Около одной из стен находится стол с раковиной и шкафчик для перчаток и масок. В центре комнаты за прозрачной перегородкой стоит универсальный операционный стол, над которым нависает яркий светильник. Вокруг стола расположены различные приборы для жизнеобеспечения и информационные мониторы. В медицинском кабинете очень светло. В комнате находятся письменный стол, стул, стеллаж и шкаф, в котором хранятся карты и истории болезни пациентов. В шкафу со створками из небьющегося стекла хранятся различные инструменты и медикаменты. Из кабинета можно пройти в палату для стационарных больных. Обычно они задерживаются не очень надолго, но в квартире для них созданы вполне комфортные условия. Комната оформлена в бежевых тонах. Обе кровати накрыты мягкими покрывалами. Между ними стоит небольшой столик и две прикроватные тумбочки. На стене над кроватями висит картина, на которой изображен горный пейзаж. Пол выстлан светлым безворсовым ковролином. Большое окно напортив двери занавешено легкими атласными шторами, на подоконнике растет мандариновое дерево, которое два раза в год плодоносит. Вторая дверь в комнате ведет в ванную комнату с душевой кабиной и всеми туалетными принадлежностями. Жилая зона состоит из гостиной, спальни, кухни и ванной комнаты. Кухня, как и все, что нуждается в стерильности в этой квартире, очень светлая, оформлена в сине-желтых тонах. В ней есть вся необходимая для приготовления пищи техника. Также один из настенных шкафов отведен под средства для стерилизации медицинских инструментов. В середине комнаты стоит обеденный стол с четырьмя стульями из комплекта. Гостиная оформлена в теплой красно-коричневой гамме. Вдоль стен стоят высокие шкафы, заполненные книгами, как медицинской тематики, так и художественной классикой. На полу лежит темный ковер с длинным ворсом, по которому очень приятно ходить босиком. Также в комнате находятся кожаный диван, два кресла, кофейный столик между ними, письменный стол с ноутбуком и террариум, в котором живет хамелеон. Окно занавешено тяжелыми темными шторами, когда становится темно, комнату освещают несколько настольных ламп и торшеров. Из гостиной гость попадает в спальню. Ее стены оклеены песочного цвета обоями с цветочным орнаментом. На полу лежит ковер с таким же как и в гостиной длинным ворсом. Смысловым центром комнаты является большая кровать на высоких резных ножках. Поверх мягкого плюшевого покрывала лежат три большие подушки. Рядом с кроватью стоит небольшой деревянный столик в тон кровати. В массивном шкафу, стоящем возле противоположной окну стены, хранятся упакованные в специальные мешки наряды Мико. Рядом расположено зеркало в полный рост и туалетный стоик с небольшим количеством косметики (еще большая часть находится в ванной). В ванную комнату также можно попасть из кухни. Внимание гостя сразу привлекает большая угловая ванная и зеркальные панели на потолке. Также в комнате есть отдельная душевая кабинка и все необходимое
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Кирилл: Кирыч хмуро зыркал куда-то в стену, стоически терпя капель с волос. Темку-то эту он сам замял недавно, чувство вины его совсем задавило, однако ж это не значит, что не было ему совсем интересно, что делал Джафар. Да он жаждал это узнать! Интерес подогревало вполне оформившееся желание убить одного конкретного ублюдка, вот только все упиралось в имя. Поймав взгляд женщины, русский угрюмо мотнул головой, он-то пришел в кафе уже в самый разгар, так сказать, процесса, почему тот хмырь прицепился к Джафару и ушастой Кирыч знать не знал. Было у Ожегова смутное подозрение, что когда к ним подошли полицейские в кафе, япошка называл им свое имя, вот только Кирыч, естественно, его не запомнил бы, даже если тот и вправду его сказал. Эти дурацкие японские имена с фамилиями, о них только мозг ломать с языком впридачу. Тут его осенила поистине гениальная мысль, та девушка, Хильд, она могла запомнить! Или… Или Джафар тоже слышал? *лять! Тайны Мадридского двора на выезде! Но с Хильд поговорить стоило. Вот только ж засада, номер телефона-то он не взял, не до того было как-то, может он у Джафара есть? Ожегов тяжело и проникновенно вздохнул - быть сыщиком дело нелегкое и неблагодарное.
Джафар: К чему скрывать, возможно... совершенно точно, в какой-то момент он понадеялся на помощь Кирилла. В тот самый момент, когда Мико бросила на русского вопрошающий взгляд. В тот самый момент, когда глаза их, как показалось Джафару, встретились, и губы Ожегова дрогнули. Ты же был там, ты видел и ощутил на себе его безумие! Но русский был нем, ка рыба, словно проглотил собственный язык, не желая в очередной раз выручать своего Бойца. Тот редкий случай, когда помощь была бы настоящим спасением. - Я не знаю ни имени ни причин, по которым этот пес преследует меня! - сам Джафар не считал, что это действительно так, но такого рода совпадения довольно редки... неужели это простое, хоть и столь великое невезение? О, Аллах, за что ты гневаешься?.. - Он... - оцепенение, внезапно вцепившееся в глотку, заставило прикусить язык. Хильд! Какая низость, ввязывать ее, еще более мерзкая, нежели это проклятое превращение в доносчика. Он желал смерти той поганой змее! Но не так... - Он без какой либо причины угрожал мне... Кирилл, там был Кирилл! Нам... - когда это случилось? Все смешалось, он ведь даже не знал, как долго находится здесь (Кирилл, должно быть, сказал, но он не помнит!), в столь незавидном положении, подобно немощному калеке. - Незадолго до... - губы немеют, язык прилипает к небу. Глупое, но при всем понимании этого, не менее острое чувство клещей, угрожающе сжимающих горло. Это как спастись из смертоносного капкана благодаря чужим рукам, которые в скором времени, после того, как с глаз схлынет вводящая в заблуждение волна благодарности, оказываются руками охотника. Кто же Вы, Мико-сан?
Мико: Видя, как школьники сжимаются от страха от ее по сути своей простых вопросов, Мико почувствовала себя очень странно. Неужели она кажется опасной? И если жертва еще как-то мог справиться с своим волнением, для бойца-араба любые потрясения сейчас опасны. Не просто для морального состояния, но и для жизни... Хотя не удивительно, что ее сейчас опасаются. Невозможно предугадать, что в следующий момент сделает женщина, с легкостью наказавшая довольно сильного Бойца, а теперь держащая на своей территории двух несмышленых школьников. Последние сутки все больше напоминали абсурд. Ошибки, неточности, неуклюжести в поведении, не достойные сотрудника Совета, казалось,обступали кругом, лишая свободы действий. Благо, что лицо женщины отражало только спокойствие и благожелательность. Сейчас и правда стоило успокоиться, чтобы не напугать детей еще больше. Глубокий вдох и теплая волна расслабленности, вошедшая в тело вместе с воздухом, прокатывается сверху вниз, оставляя за собой ощущение мягкого бархата на коже. Старая, как мир, техника не подводила женщину никогда. Любая жертва должна уметь держать себя в руках и контролировать свое состояние. Теперь стоило заняться состоянием пары. Оба сейчас как будто забивались в разные углы, ослабляя связь, прятались за щитами. Этому бойцу сейчас как никогда нужна поддержка пары и огромные вливания Силы, чтобы заживить раны. Устанавливать новую связь с Бойцом-ребенком было бы глупо с ее стороны, а вот подстегнуть уже имеющие узы никогда еще не мешало. Всего лишь небольшое вмешательство, и Жертва ухватится за нить Связи, восстанавливая и наполняя ее Силой, боясь потерять шаткое равновесие. Всего лишь капля чужой силы, трансляция своего состояния по уже имеющемуся каналу, а затем позволить Паре самой решить свои проблемы, уже направляя Жертву, а не действуя самой. Ослабив тугой кокон своей ауры, Мико осторожно коснулась нити Связи и голубой оболочки вокруг араба. Тихо... спокойно... ты сейчас в безопасности.. расслабься и засыпай... Увидев, как лицо Джафара постепенно начало терять гримасу ужаса на своей поверхности, Мико взглянула на мальчика-Жертву. - Стоит научиться нести ответственность не только за свои поступки, но и за того, кто находится в твоей власти. Это твой Боец, - женщина говорила это совершенно спокойным голосом, без тени злости или волнения. Таким голосом, каким говорят врачи, сообщая о диагнозе тяжело больному пациенту. Мико повернулась к Джафару, и положила мягкую и теплую руку на его лоб. - Не надо продолжать, мы закончим беседу позже, а сейчас тебе нужно отдыхать и набираться сил. Я не сделаю вам ничего плохого.
Кирилл: Его лирические раздумья были прерваны грубо, но эффективно, он встряхнулся, как собака, и рванул к Джафару, чуть ли не рыча. С таким трудом безуспешно вытаскиваемые на поверхность учителями в Питере навыки Жертвы, вдруг дали о себе знать пышным цветом, вернее, одно из них – инстинкт собственника. Неплохо было бы и навыкам самоконтроля вдруг появиться из ниоткуда, но нет, нашего брата на мякине не проведешь. Обычно добродушный и тормознутый Кирилл становился настоящим стихийным бедствием, если его качественно вывести из себя, а сейчас он был взбешен как бык на арене. Связь ярко вспыхнула, Кирыч попытался избавиться от привкуса чужой Силы в ауре своего Бойца, эта чуждость сносила ему все башни вместе с подпорками к ним. Джафар протестующе вскрикнул, когда русский сжал его плечи слишком сильно, скидывая руку женщины с его лба, но Ожегов не обратил внимания, мрачно буравя взглядом врача. Сейчас он больше походил на зверя, даже не осознавая этого до конца. То, что у него было заместо мозга, видать, перегрелось от избытка умных мыслей, коими русский себя обычно не утруждал, вот и решил отпустить тормоза и передать бразды правления чему угодно, только не себе любимому. - Кирилл! – Только этот окрик и холодная ладонь Джафара на груди привели его в чувства, и Кирыч недоуменно захлопал глазами, не совсем понимая, а что это собственно только что было. Ээээээ… нервный срыв? Может мне того?.. Валерьяночки со зверобоем и подорожником, или сразу водки напиться?... Или может сразу под поезд, как Анна Каренина? *лять, я же готов был черт знает, что сделать! Мама роди меня обратно. Ожегов сбледнул, вцепился в Бойца с новой силой, не обращая внимания на писк, и уткнулся носом в мохнатое ухо. Таби его порвет на свастики за такое, но оно того однозначно стоило, особенно когда это самое ухо рефлекторно дергается и щекочет губы. Так было как-то спокойное и можно было пока не утруждать свой несчастный мозг разборами полетов и наплевать на свой же собственный зарок подходить к Джафару ближе, чем на пять метров. Кирыч даже не понимал, что его продолжало потряхивать после пережитого, он понимал только, что так нельзя, это ненормально, и в груди зацарапало какое-то нехорошее чувство/предчувствие, и это было еще более ненормально, потому что Жертвенскую сущность из глубин его мощного тела вытащить на свет божий так и не удалось. прастите, христа ради, бес попутал, еле выбрался, хотя не до конца
Джафар: Опасение и недоверие сменилось замешательством, но ощетиниться чужой Силе Джафар не успел. Причиной ли тому опыт женщины-Жертвы и смысл ее послания или скорость реакции Кирилла, столь молниеносно возникшего рядом и так рьяно принявшегося охранять свое… Воистину, нет зверя страшнее, чем зверь большой, лишенный всякого ума. Кирилл, если только я останусь жив, если только..! - Кирилл! – громко, чтобы услышал, наконец, и, если совсем повезет, понял, что вообще делает! И уже потом, почти беззвучно, даже губами едва шевеля, но русский поймет, пусть только попробует пропустить мимо ушей! - Я не вещь! – переводя дыхание, воздуха отчего-то не хватало, Джафар ухватился за запястье русского, чуть отстраняя от себя, но одновременно с тем удерживая, - хватку ослабь, тупоголовый осел, мне хватит имеющихся ран, оставь переломы на будущее! – уголки губ сами поползли вверх, но спустя мгновение улыбка исчезла, - я никуда не денусь от тебя, обезумевший идиот! - Джафара вновь клонило в сон, как иначе можно было объяснить тот бред, что он сейчас говорил?! Отрежте мне язык и скормите собакам!
Мико: Глядя на то, как гайдзин бросился спасать своб собственность от чужих посягательств, Мико только улыбнулась, еле приподняв уголки губ. Через пару часов нужно будет поставить многострадальному пациенту капельницу, а пока у них есть время насладиться обществом друг друга. И тут женщина явно была бы лишней. Удивительно, как одно простое вмешательство сумело повлиять на обоих — страх ушел мгновенно, а на его место пришло то чувство Пары, которго им видимо не хватало в последнее время. В момент, когда Сила Мико прикоснулась к ауре Бойца, женщина на мгновение и сама смогла погрузиться в это пресловутое чувство. И в мыслях проскользнула тень сожаления. - Вижу, что сейчас вам стоит побыть наедине. Только, Кирилл, не забудь, что твоему Бойцу сейчас нельзя двигаться и сильно волноваться. Если что-то понадобится, позовешь. Закончив фразу, Мико слегка поклонилась (откуда только взялась эта вежливость после почти бессонной ночи, наполенной приключениями?) и вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь. Теперь можно еще немного расслабиться. И женщина направилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Кирилл: Ну вот, он теперь чувствовал себя совсем гадко. Одну руку Джафар схватил, а вот до второй-то не добрался, поэтому Кирыч с каким-то мстительным удовлетворением прижался теснее, хотя хватку ослабил, перестав до хруста сжимать птичьи косточки. Что-то пробурчал в ответ женщине, не вынимая носа из меха на ухе Джафара, и даже не пошевелился, когда та вышла. Сопротивление усталого Бойца ослабевало с каждой минутой, однако со своим вечным упрямством тот не закрывал глаза и еще пытался как-то отстраниться, скорее, машинально, но безо всякого успеха. Не меняя положения, Ожегов чуть сместился на кровати и лег вместе с Табари, той самой теперь свободной рукой Кирыч обхватил холодные пальцы и прижал всю эту конструкцию к своей груди. Русскому всегда было жарко, поэтому и зимой он ходил нараспашку, и купание в ледяном озере для него было не кусачее легкого русского морозца, а араб его худосочный, сын жаркой страны, вечно зяб и кутался по самые ухи во все, что греет. Помимо такого примитивного тепла собственного тела Ожегов окунал Джафара в жар своей Силы, не в смывающий все водопад, а неспешно текущую реку. Пусть неширокую, но уверенную в том, что исток, питающий ее, не ослабнет и не предаст. Кир чувствовал, что Таби по-прежнему не спит, зачем-то борется, стригя плененным ухом, а русский таял от этой душной близости, улыбался, как блаженный и тут же снова хмурился, неосознанно крепче сжимая пальцы. Ну и пришлось прикусить кончик маятного уха, легонько совсем, а то защекотал уже Ожегова до звездочек в закрытых глазах, а потом прошептал, вплетая в жаркий выдох Силу: - Спи уже, неугомонный… мой. Никуда не денусь, сказанул же. Денешься, конечно, растаешь, как снег по весне, утечешь сквозь пальцы, знаю я тебя. И чувство это тревожное, дурацкое, черт! - Черт…, - не удержался, прошептал по-русски прямо в его ухо, но тот уже спал, послушался. А Ожегов спать не хотел, хоть и удалось подремать ночью всего пару часиков, но лежал бы так с Джафаром, гладил бы спутанные волосы, отогревшиеся пальцы. Права была Мико, что вмешалась, а он… как ребенок, у которого игрушку отнимают, но он ведь давно из пеленок вырос, да и Джафар не игрушка, это другое, что-то из самого существа идет, не сдержаться. Хоть и *уевой он был Жертвой, но основы знал, и, что Бойцу его присутствие нужно, знал, и не только Сила, не только в ней дело, все знал, ничего не делал, жался по углам, как теленок испуганный, даром, что больше на медведя похож. А как тут не жаться, если даже слабый, раненый, Джафар вызывал вполне определенные реакции, и не только те, которые положено в таких случаях испытывать. Зная свой местами очень буйный организм, Кирыч боялся, что не сдержится, и то, что только что случилось подтверждало его опасения. Джафар шевельнулся и попытался изменить положение, русский его тут же отпустил и медленно сел, выпутав руки из черных волос и тонких пальцев. Теперь пусть поспит нормально, а Кир только мешать будет своим ненормальным жаром. Мико обнаружилась на кухне, Кирыч отодвинул стул и сел за стол, уперев тяжелую голову в руки. - Простите, я несколько… вышел из себя, - он криво улыбнулся, не поднимая глаз. – Короче, прошу прощения. И если можно, я бы чаю себе налил, или кофе, если есть, - русский быстро перевел тему, потому что чувствовал себя неловко и как-то беспомощно, но показывать свои слабости перед женщиной – последнее дело. Хотя чего уж, и так не показал даже, вывалил во всей красе, рыцарь, блин, только мерседеса нету белого.
Мико: Мико стояла в полоборота к плите и боковым зрением следила за гайдзином, который неизвестно в каком порыве ворвался на кухню и изо всех сил изображал из себя невинного страдальца. Понять его конечно можно — не каждый день твой Боец лежит при смерти неизвестно где, но такой реакции женщина не ожидала. - Я сейчас все приготовлю, подожди пару минут. Все-таки вы гости в моем доме, - женщина сняла с плиты сковородку и разложила на заранее приготовленных тарелках омлет, - Сейчас я сварю нам кофе, - произнесла она, ставя тарелку с завтраком и приборы перед мальчиком, - Ты пьешь крепкий и с сахаром? Получив ответ, Мико вернулась к плите и поставила на огонь турку с водой. Поймав себя на том, что ушла от основной темы, она продолжила, стараясь выражать сочувствие в словах. - Не переживай, Кирилл. Сложно держать себя в руках в такой сложной ситуации. Пройдет немного времени, и ты научишься не просто контролировать свое состояние, но и передавать его Бойцу. Я тоже хотела бы извиниться за то, что вторглась на твою территорию. Вода в медном сосуде закипела, и Мико вернулась к приготовлению бодрящего напитка.
Кирилл: Как только перед ним поставили тарелку с едой, Кирыч тут же улетел в заоблачные дали, поняв, что жутко голоден. Сметелил все чуть ли ни за пять секунд и с удовольствием втянул запах кофе. Он больше чай любил, но сейчас как раз то, что нужно, потому что после еды резко захотелось спать. Сейчас он спецом пытался реагировать только такими вот примитивными инстинктами, потому что у всех есть лимит прочности, его лимит пройден еще тогда, когда впервые Ожегов осознал, как низко пал и все такое, а щас непонятно, на чем держался. Как все русские, видимо, на силе богатырского духа. На слова Мико Ожегов промолчал, сначала хотел, вроде, поговорить, надоело самому со всем разбираться, вывалить бы на кого, но порыв угас быстро. Соломки подстилать на всех не хватит, давай, набивай шишки и ломай кости. В два глотка осушив чашку, Ожегов неохотно встал, лень ему было, так бы тут и уснул, если бы не тянуло его постоянно в ту комнату, где Боец его лежал. - Спасибо, Мико… -сан, - поскреб уже почти высохшие патлы, собрал в кучу разбредшиеся в разные закоулки мысли и задал насущный вопрос: - Когда можно будет его забрать, ну и делать дальше что? В смысле лекарства там… режим…, - он запнулся, нахмурился и тяжело вздохнул, ну никогда не умел выражать свои мысли! А уж на японском и подавно. Хотя порой находило что-то, мог ведь и внятно, и без единой ошибки, и с нужными ударениями…
Йоко: SMS для Мико Тэру: Надеюсь, ты дома. Буду через пятнадцать минут.
Таира: Звонок на телефон Кирилла
Кирилл: Ответа он не дождался, потому что сначала тренькнул телефон Мико, а потом завопил его собственный мобильник дурным голосом Ленинграда: «Папа был прав, папа был прав, дура! Папа был прав, папа был прав, дура!» Вздрогнув, Кирыч с третьего раза достал орущий благим матом телефон, устлав предварительно все пространство вокруг себя мелочью, купюрами, какими-то мятыми и не очень бумажками, совестливо посопел, потом сообразил, что телефон-то все орет русскими интонациями. Попытавшись одновременно собрать мусор с пола и нажать на кнопку ответа, Ожегов, естественно промахнулся, поэтому чертыхнувшись, он сказал Мико, что позже приберется, причем по-русски, и выскочил в коридор, ответив, наконец, на вызов: - Смольный на связи! – Слушая тишину с той стороны, Кир хлопнул себя по лбу, и уже должным образом ответил по-японски: - Слушаю.
Таира: Тишина между гудками взорвалась басом, словно на там конце провода взревел медведь. Но тут же сдержанное "слушаю" вернуло девушку к цели разговора, отогнав желание ответить на фарси. День добрый, - произнесла Таира и замолчала, давая собеседнику возможность продемонстрировать свою вежливость. -Это вас Таира Хамейни беспокоит, куратор ваш. Узнали? Беспокоит с той целью, что до соревнований - рукой подать, а вы так и не собрались зайти, обсудить, вопросы задать... Так что я вас жду к себе завтра... А лучше сегодня, ок? Сможете подойти?
Кирилл: Ась?.. Чего? Соревнования? Какие соревнования? – Мысль Ожегова как обычно не отличалась излишней длинною и оборвалась буквально на четвертом невразумительном вопросе без ответа. - Эээээ…., - ну, вроде, надо было че-то в трубку помычать, мол, не боитесь, я на связи, ага, все слышу, переварить пытаюсь…. Пришлось даже нахмуриться, обычно это помогало шевелить извилинами, вот почесоны в затылке – что мертвому припарки, а нахмуриться, значит, знатно так, да еще мину сурьезную скорчить – и все, считай, что все в ажуре, ты все придумал, ты молодец. – А причем тут соревнования, мы ж это… Мы выиграли что ли? – Помогло ведь! Вспомнил, об чем речь идет. Об этих городских, мать их, соревнованиях, которые лично Кирычу на *рен не сдались по понятным причинам. Перспектива участвовать в них привела Ожегова в священный ужас, поэтому на вторую часть речи он отреагировал не сразу, да и попросту не знал, что сказать. Скрыть состояние Джафара вряд ли удастся, да и нужно ли, главное его вылечить. – Я смогу подойти, но не знаю, когда, я как бы это… занят немного, - вздохнул, поскреб ногтем какую-то выпуклость на стене. – Я постараюсь.
Таира: Пьян что ли...? Впрочем, что еще ожидать о кяфира... Таира постучала пальцами по белой глянцевой дверце, понимая, что сама уж не рада, что встречаться сегодня с пьяным и уж точно ни черта не соображающем учеником, мало того, что просто неприятно, так еще и бесполезно. Впрочем, оставался еще один ученик, который, по представлениям Таиры должен быть трезвым как стеклышко. -Хорошо! Тогда жду вас завтра во второй половине? А где Джафар? Я звонила ему сегодня, телефон был выключен... Он мог бы подойти и сегодня...
Кирилл: Услышав недовольство в голосе препода, Кирыч внутренне усмехнулся. Ну, что поделать, он тяжело и с неохотой менял свое мнение, а вот уж кто-кто, а куратор по его мнению им на* нужен был. Только так просто не отвязаться, все ж таки учебный процесс, все дела… Ожегов шумно вздохнул. - Таира-сенсей, Джафар тоже не сможет прийти, - мрачновато получилось, а сам он неосознанно посмотрел в сторону его комнаты. Тянуло туда так, что хоть пальцами за косяки хватайся, но *ляяя, как же стремно-то. Прямо наваждение какое-то, ей богу, конкретный такой переклин на этом длинноволосом мешке с костями. Но таким… таким… Стукнулся лбом о стену - не помогло. – Я объясню все позже, а пока простите, мне надо идти. До свидания. Было желание нажать отбой, но Кир сдержался. Воспитание, чтоб его, и так хромало, а тут как нельзя кстати в мозгу всплыли наставительные слова мамули: нельзя класть трубку, пока не услышал в ответ прощальные слова. Тупость, ага.
Кирилл: ну, типа, сорри, если кого не дождался, но че-т двигаться куда-нить надо, ась? Курить хотелось страшно, вот и потопал после разговора Кирыч на лестничную клетку. Да по*, что тут курить можно только в спецом отведенных для этого зонах, чесслово, он иногда себя чувствовал, как зверь в зоопарке или как опасное животное – огородили со всех сторон и радуются. Тьфу. То ли дело Россия-матушка, вот, где простор для таких, как он, никчемных жителей ради жизни. Мысли – закачаешься, Ожегов аж дымом поперхнулся, сытость плюс недосып – имеем поплыв сознания, ага. По сто тысячному кругу думать о своей никчемности как-то не тянуло, поэтому остаток сигареты, а кончилась она быстро, он тупо таращился в стену, типо медитировал. Ну, была ни была. Пора. Блин, как на войну собираюсь. В комнате, где лежал Джафар было так тихо, что слышно шум крови в ушах. Кирыч сглотнул и сел на постель рядом, пользоваться Связью не решался, поэтому просто смотрел и прислушивался: спит – не спит. Выходка женщины его как-то встряхнула, он Жертва, он ответственен, значит, он сделает все, как нужно. Ага, как учебниках, *ля. Трус ты, Кир. Никогда бы не подумал. Ожегов горько и насмешливо усмехнулся, и лицо его как-то обострилось, странный вид, неприсущий обычно баламуту Кирычу, вот так вот он наверное будет выглядеть через пару –тройку лет. Он сел на пол, спиной опершись о кровать, уставился на сцепленные в замок руки. Ему завтра в школу, а Джафару, наверное, и двигаться-то толком еще нельзя. Коснулся-таки Связи, нужно подлечить с ее помощью то, что можно. Раз скрывать происшедшее не получится, да и смысла не имеет, то лучше Таби забрать, пусть лежит в мед.отсеке в школе на крайняк, хоть под рукой. Решено, проснется Джафар, Ожегов его заберет.
Джафар: Хороший Боец... Хороший Боец авторежима - должен быстро восстанавливаться. Никто не поможет тебе подняться, никто не будет держать за руку, заглядывать в глаза, спрашивать каждую минуту, все ли в порядке, подносить воду, кормить... с руки. Вся эта ненужная, лишь мешающая, расслабляющая и ослабляющая чепуха! Что ж, Джафар больше не являлся Бойцом-одиночкой. И без чужих рук существовать не мог. Это было слишком очевидно, до физической боли ощутимо. Но с этим он смирился, заставил себя, переломал и даже в каком-то смысле был рад. Но теперь что? Теперь - еще больнее и острее было ощущать отсутствие того, без которого ты... пустое место, да, именно так. Потому что сам за себя не отвечаешь, даже встать не можешь без помощи! Джаффар проснулся незадолго до возвращения Кирилла. Поэтому не успел его позвать, по Связи. Да простит его Аллах, но он окончательно смирился со своей никчемностью, к чему теперь сдерживаться? Ему нужен русский рядом, и он не собирается этого больше скрывать. Не шевелился, и не говорил, еле слышно дышал, полностью отдавшись ощущению чужой Силы, от которой, казалось, даже начала затягиваться рана. Иллюзии, но в них так спокойно. - Кирилл, - в голосе слышалась улыбка, не нужно было прислушиваться, чтобы это понять. Джаффар опустил ладонь Кириллу на плечо и несильно сжал пальцы. Русский всегда был дураком, нет, дело не в скромных способностях его ума, способности были далеко не скромными, все дело в его эмоциональности, открытой и имеющей особенность на пустом месте создавать самые настоящие бури. Успокойся же, осел. Сколько можно... - Кирилл, я хочу убраться отсюда, - мог ли он объяснить хотя бы себе, почему это место так на него действует? Как оно действует? Что именно его гложет сейчас? Быть может, виной тому не место вовсе, а все та же пресловутая беспомощность. Как же он устал от этого проклятого чувства. В последнее время ничего иного он не испытывал. А Кирилл, превратил его... в фарфоровую куклу! Чего скрывать - в священную реликвию, которую нужно всеми силами оберегать, которую страшно просто трогать. Проклятье... Проклятье! Противоречия, будь они прокляты, никогда не оставят его в покое!
Кирилл: Ожегов вздрогнул, когда услышал голос Джафара. Он был так занят Силой, что как-то не среагировал на то, что тот проснулся, или он и не спал?... Кир, ты точно дурак, - по сотому разу. Он приподнял плечо, которое несильно сжал Боец, склонил на бок голову и прижался щекой к его руке, не смея и не желая пока оборачиваться. Так было легче проявлять свою нежность, которую он научился стесняться. Ведь и раньше ж всегда заботился и проявлял ее, как мог, а вот теперь, поди ж ты… - Мы сейчас же уедем. Только еще чуть-чуть… Чего «чуть-чуть»?... У него времени было – вагон и тележка, а он скакал все это время козлом по квартире, боясь находиться там, где только и было его место. Место щеки постепенно заняли губы – от костяшек вниз по тонким пальцам, опять наверх и зубами несильно прихватил тонкую косточку, опять прижался шершавой от двухдневной небритости щекой. Темень комнаты особенно этому способствовала, создавая какую-то почти интимную атмосферу близости, этому способствовала и Сила, которой Кирыч буквально обволакивал Джафара , концентрируясь на местах ранений. В Подсистеме было бы проще и эффективнее, наверное, но Ожегов туда пока не хотел, что-то не вязалась она у него теперь с чем-то хорошим, с тем, что он чувствовал сейчас. Все-таки именно там он ослабил их. Козел. Еще один тяжелый вздох, и Кир поднялся. Остальное – почти дело техники, можно отключить мозг, наконец. По Связи он понял, что Таби сейчас ничто не угрожает, состояние стабильное, просто нужен покой и время, поэтому он занялся сборами. Мико Кир поставил перед фактом – они уезжают, она и не возражала, только попросила держать с ней связь, чтобы быть в курсе состояния Джафара, ну и звонить, если что, тоже разрешила. Вручила список рекомендаций по уходу и даже дала пижаму, женскую шелковую, ярко-алую с какими-то крупными электрическо-синими цветами на ней, с улыбкой сказав, что больше ничего нет. Ожегов аж поперхнулся, как увидел это чудо. Представив выражение лица Таби, Кирыч весело ухмыльнулся и покачал головой. Ничего, наденет, как миленький, не голышом же ему в покрывале быть (русский собирался еще его закутать поверх, женщина опять же выдала для этих целей) – на этой мысли Ожегов опять зарделся, как маков цвет, и мысленно сплюнул. Реакции 14-ти летнего мальчишки, ей богу. Вызывал такси и вернулся в комнату, где и вручил Джафару чудо дизайнерской и швейной мысли, грозно сдвинув при этом брови, давая понять, что лучше одеть без пререканий. - Помочь или сам справишься?
Джафар: У Джафара нервно задергался подбородок, а горло издавало сиплые тихие звуки, словно сжималось в спазме, еще с того момента, как он увидел "это". Да как они смеют!!! - Это самая мерзкая и низкая шутка, Кирилл, - прошипел он, выхватывая из рук русского пеструю ткань. Он сидел на кровати, свесив ноги, закутанные в простыню, и упрямо всматривался в лицо Кирилла, теша умирающую надежду на то, что это на самом деле шутка. Подтверждений так и не последовало, за что Джафарр проклял Кирилла в очередной раз и развернулся к русскому спиной, однако отразившаяся на лице того довольная ухмылка от глаз Джафара не ускользнула. Поэтому, спустя какое-то время бесплодных стараний, Табари снова повернулся. - Я вижу, тебя это забавляет, - он зло усмехнулся, - Давай же! Развлеки себя, ты ведь прекрасно знаешь, что я не в состоянии справиться, - на этих словах он вернул Кириллу тряпки, вернее ударил ими в живот.
полная версия страницы