Форум » ЧАСТНЫЙ СЕКТОР » Квартира Такуми Юкио » Ответить
Квартира Такуми Юкио
Takume Uykio: Престижный район, красивый дом. Высокоэтажка в полных двадцать пять этажей с двухъярусной подземной парковкой. Металл и стекло – последнее детище хай-тек архитектуры. Квартира находиться на 15-ом этаже, куда можно подняться либо на лифте, либо по металлической лестнице с пластиковыми поручнями. Конструкция лестницы кажется невесомой из-за того, что ее ступени выполнены из прозрачной, ударостойкой пластмассы. Квартира под номером 1501. Ничего не обычного, планировка стандартная, такая же как у еще 3х квартир на этом этаже и 92х в остальном доме. Четыре комнаты, кухня, ванная комната, широкая лоджия. Прихожая с традиционным порожком. Длинный коридор шириной в полтора метра ведет по прямой на кухню. Пол выложен мореным деревом, стены с эффектом седзё, рисовая бумага подсвечена изнутри. Контрастные сочетания визуально увеличивают пространство. Две из этих панелей настоящие. Одна ведет в кабинет, вторая в зал. Кабинет очень простой: Черный рабочий стол. Два низких черных кресла напротив, белый ковер, стеллаж в различными папками и справочниками, у стены качает дырявыми листьями монстера. Окно скрыто за жалюзи. На столе ПК и ноутбук, органайзер и куча не разобранных бумаг. Там же находиться большой аквариум с рыбками. Зал представляет собой большую, полупустую комнату. Белые стены, эркерные окна, которые так же закрываются седзё. Пол выложен татами. Мебели почти нет – несколько подушек и черный низкий диван, на полу – квадратные фонари из васи. На стене панель плазменного кинотеатра, на полу под ним четыре высоких колонки акустики. Пустую стену занимает огромное панно из васи в тяжелой раме, подсвеченное изнутри, так же как и панели в коридоре. Из зала вход в еще две комнаты. Одна спальня, другая – библиотека. Спальня поражает своей простотой. Первое, что бросается в глаза это окна - огромные, во всю стену. На стене несколько больших черно-белых фотографий с одной и той же женщиной: Итальянская актриса 60х годов, Грета Габо. Большая кровать торцом к стене. Раздвижные седзе из спальни ведут в ванную и гардероб.
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Takume Uykio: Научно-исследовательский институт Иногда не думать правильное решение…Очень правильное, если в твоей голове каша из информации, сама она болит, а веки только и ждут удобного случая, что бы сомкнуться… Время было почти десять, когда Такуми наконец-то добрался до места своего обитания. Перед глазами плыло… Зря я не выпил это проклятое кофе…С горечью думал Юкио пытаясь расшнуровать ботинки. Это почему-то казалось чем-то нереально трудным. С четвертой попытки ему это удалось. Из памяти всплыло, что человек проводит во сне одну треть своей жизни, а вот без сна способен выдержать пятнадцать суток… Что явно напутали в подсчетах…Пятнадцать суток...Ха! Аккуратно поставив ботинки на полочку, Юкио прошел в кабинет и сгрузил на стол папку для документов, куда волшебным образом помещался еще и ноутбук. Нужно было разобрать это все…и чем быстрее тем лучше, но….Будучи не просто ученым, но и доктором, Юкио слишком хорошо чувствовал свое состояние… - Может кто-то и не спит по пятнадцать суток, а вот для меня пределом оказалось шесть…- длинный палец стучит по стеклу аквариума, подзывая рыбок. Черно-белые треугольники с усами с радостью бросились к кормушке… - Вот животные… Поставив баночку с кормом на место, Такуми старательно обошел стол и направился в опочивальню…Сначала была мысль принять душ, но Юкио сразу отбросил ее, как заведомо невозможную, ибо ему только в ванной заснуть не хватало. Аккуратно повесив одежду в шкаф, он переоделся в пижаму и с наслаждением забрался под одеяло. Телефон был старательно спрятан под подушку – позвонить ему могли только несколько людей, и пропускать эти звонки он права не имел, благо громкость звонка была способна поднять мертвого из могилы…
Takume Uykio: Выбранная для звонка мелодия трижды пропела свой хвалебный гимн, прежде чем Юкио понял, что это не сон. Пока голова еще спала, упрямо цепляясь волосами за подушку, рука самовольно вытащила телефон, так же самовольно нажала на кнопку ответа и поднесла металлическую машинку в ушной раковине. На сонное «ммм» динамик не преминул отреагировать возмущенным: - Такуми-сан, почему вы не отвечаете на звонки?! Я требую объяснений! Начальство, - промелькнуло в голове. Раздраженные баритон приятной тональности, выбивал сонливость с последовательностью домохозяйки, дорвавшейся до любимого ковра. - Прошу прошения, не слышал. Телефон лежал в другой комнате - голос был немного хриплым, а во рту появился неприятный привкус…Юкио скривился…Нужно почистить зубы. Даже нет, не так…Нужно СРОЧНО почистить зубы. В противном случае, его стошнит. Интересно, а будет не сильно большой наглостью, если он во время разговора с начальством будет совершать гм.. вечерний туалет? Пока Юкио предавался отстраненным размышлениям, рассматривая гладкий потолок, обладатель голоса, не вдаваясь в подробности, продолжил: - Ваш запрос пришел ко мне только сейчас, так что документация поступит в ваше распоряжение только через пол часа, не раньше. Необходимые печати оказалось достать несколько сложнее, чем предполагалось… Кстати, учитывая состав и мотивацию прошения, я так понимаю, что со дня отчетности, ни каких изменений нет? - Вы совершенно правы, - подавив, достойный царя зверей зевок, Такуми скатился с кровати и направился в ванную, справедливо рассудив, что от начальства не убудет, если он умоется…- Искомый образец, как был искомым так им и остался, хотя мы уже осмотрели все улицы, больницы, клубы, гостиницы и прочие места общественного пользования…Не осмотренными остались только учебные заведения и несколько мест из подконтрольной «Драконам» территории. Так что, про проект «Валькирия» ничего нового сообщить не могу…- зубная паста зеленой гусеницей разлеглась на белой щетине зубной щетки. Такуми помолчал, критически рассматривая ее на свету. Начальство молчало тоже.. - И? – на другом конце трубке не выдержали, - Это все? - Нет, - Юкио со вздохом отправил щетку в рот, - Помните, я говорил вам, что нам удалось засечь сигнал передатчика объекта? – За короткую паузу, пока начальство согласно шипело на своем конце связи, ротовая полость была успешно вычищена и прополоскана, - Так вот, нам удалось не только проследить его передвижение, но и изловить источник… - Погодите, - о, милая привычка, перебивать собеседника, - Вы же только что мне сообщили, что объект все еще разгуливает по Токио, а вы ни сном не духом, где именно? - Вы не терпеливы, Хозяин,- гарнитура он телефона нашлась, там же где он ее оставил, поэтому, сгрузив мобильник в карман, Юкио занялся бритьем, - Я сказал, что мы поймали источник сигнала. Увы и ах, это оказалась какая-то дворняга. Девочка вытащила из себя передатчик и с присущей ей выдумкой, прикрепила его к собаке. Вот поэтому я и сказал, что в поисках с места мы не сдвинулись… - Ваше решение привлечь к этому делу полицию продиктовано именно этим? - Отчасти, а еще тем, что представителям государственной власти имеется доступ в места, куда нам так просто не проникнуть…В те же школы ВС… - Хм…Разумное решение, однако, рискованное….Дело конечно отдано целиком под вашу ответственность, но вы не опасаетесь, что поисками заинтересуются «Драконы»? Они и так в последнее время проявляют к нам нездоровый интерес… - Документы на удочерение готовы? – быстро спросил Юкио, не давая начальству развивать мысль дальше. - Да, - трубка накалялась от раздражения, - Такуми, чем вы только слушаете? Я же сказал вам об этом только что! Через пол часа…Хотя нет, через десять минут вам доставят пакет, и можете осуществлять все, что задумали. - А документы составлены так, как я просил? Какая дата? - Датировано четырехлетней давностью. Легенда прописана, как вы и просили: вы удочерили девочку через пять месяцев после гибели Кумоваро Комуи, забрав ее из детского дома. Удочерение было оформлено как можно быстро, власти пошли на встречу, в связи с тяжелой болезнью девочки и вашей личной утратой. Все как в запросы, в информационном отделе ничего не меняли. - Отлично, - из зеркала мрачно взирало бледное лицо с синеватыми тенями под глазами и сухими губами. Ну надо же.. Ему понадобилось полтора года, что бы не дергаться от этого имени, а спустя четыре года, он даже стал использовать его в корыстных целях… Раздался звонок с домашнего телефона. Извинившись, Юкио поднял трубку. Портье снизу известил его о приходе рассыльного и спрашивал можно ли ему пропустить его. Дав добро, Такуми вернулся к начальству: - Прибыл ваш рассыльный. - Он опоздал на четыре минуты. Ладно, Такуми, разбирайтесь с документацией, обращайтесь в полицию, ловите объект. Отчет через два дня должен быть у меня на столе. Полный. И не забудьте прислать результаты об испытаниях. Я знаю, у вас на среду что-то там запланировано из области разработок расходящихся миров. Прошлый эксперимент провалился? - Нет, - прямые волосы были безжалостно собраны в хвост, - У нас получилось заменить область пространства в 389,6 микрона на иную материю. Для лучших результатов нужна более мощная установка, ее то и подготовят к среде. - Понятно, - голос начальства говорил совершенно обратное, - Если получится, я поприсутствую. Если нет – отчет на стол вместе с отчетом по Хильд. Если все ясно, то конец связи. - Конец…- его ответ настиг уже удаляющиеся гудки, одновременно в дверь затрезвонили. Приняв из рук нагло ухмыльнувшегося паренька пакет, Такуми наскоро просмотрел бумаги. Все было в порядке. Теперь дело было за малым – одеться, найти инспектора полиции и поведать ему печальную историю. Выполнив первую часть плана, Юкио забросив папку в еще один бювар, вышел из квартиры. Если центральное управление полиции никуда не сместилось со своего законного места, то он доберется до туда за час, максимум.. -------------------------> Полицейский участок
Takume Uykio: --------------------Научно-исследовательский институт Аомори Когда он открыл глаза – на улице было темно. Тяжело поднявшись с постели, Такуми покачиваясь подошел к окну… Ноги были как ватные. Интересно, сколько он проспал? День? Больше? В машине он отключился, придя в себя только в лифте. Было очень стыдно и хотелось извинится, но он промолчал – он начальник, а начальники не просят прощения. Тяжелые шторы с жалобным скрипом отъехали в сторону. На секунду даже показалось, что он все же оторвал их с гардины. Вообще, плотные шторы в спальне были одним из его главных требований во время декорирования квартиры. Дизайнеры выполнили его пожелание – тяжелые, многослойные, плотные, они намертво отсоединяли его от мира, что виднелся сквозь огромные стекла эркерных окон. Его это всегда устраивало. Да и сама квартира была не более чем местом, куда он приходил отсыпаться, но почему-то сейчас ему невероятно, просто да боли понадобилось знать, что сейчас там – за стеклом. Прислонившись лбом к холодному прозрачному материалу, он смотрел, как медленно покрывается оно туманной пленкой, от его дыхания. Белое, запотевшее облачко у крыльев носа… Миллионы огней за прозрачной стеной. Город под ним, смазанные оранжевые полоски машинных фар, свет других окон и фонарей, неоновые вывески реклам. Целая вселенная – яркая, невыносимо красивая и пустая, оплетенная холодом осенней ночи… Он так любил осень… В жизни иногда настают моменты, когда одиночество захлестывает. Высасывает тепло из души, опустошает всю твою жизнь, все твои желания. Одиночеством, казалось, обрастало все вокруг. Смятая постель на разоренной кровати, рабочий стол, бумаги, ботинки, зубные щетки в ванной. С каждым днем, все больше и больше. В душе что-то рвалось, лопались невидимые струны, а он все больше и больше убеждался с том, что все прекрасное давно ушло из его жизни. Работа, капли дождя на ресницах похожи на слезы.. Ничего не приносит больше радости. Он – одинокий луч в целой вселенной, как космический спутник, запущенный однажды с надеждами, но вынужденный одиноко скитаться по черной пустоте космоса, куда не долетает ни один атом водорода, без тепла, продолжая свой полет только потому, что еще верит, что впереди есть что-то удивительное, звезды чужих галактик, чужие улыбки… Надежда, что еще немного, и он все же найдет то, ради чего нашел в себе силы отправится в путь... Пальцы оставили мутные дорожки на мокром стекле, они дрожа искрились в этой удивительной космической красоте, как если бы за его окном светил не огромный город, а целые галактики… Свет чужих звезд…Когда-то было время, когда звезды улыбались и светили для него. Ровный взгляд темных глаз задержался на горе из одеял и подушек. Разноцветные блики, гуляя по белому белью, придавали ему сходство с горкой карамели. Включенный телефон недовольно пискнул. Дисплей высветил 107 пропущенных вызовов и 18.54 вечера 6 октября. Среда. Он проспал около полутора суток. Стоило ему осознать эту мысль, как организм резко вспомнил о всех своих потребностях. Захотелось в туалет, потом в душ. Пока он пытался заставить себя почистить зубы, желудок выворачивало на изнанку от одного только запах зубной пасты. Далее потакать взбесившемуся телу, Юкио не собирался. Тщательно выбрившись, он как был, прошлепал обратно в спальню и упал обратно на кровать, наслаждаясь ощущениями чистого хлопкового белья под мокрой кожей. Волосы прилипли к щекам, от них было жарко и влажно, а еще сонно. Вставать не хотелось. Перевернувшись и полностью замотавшись таким образом в одеяло, Юу лениво взглянул на молчащий телефон. А вызовы следовало ответить, хотя бы потому, что половина из них была от «любимого» начальства. Правда вот слушать яростные крики спросоня не было никакого желания. Цельнометаллический корпус Nokia был спрятан с карман пижамных штанов. Жизнь потихоньку входила в привычный распорядок. Завал из папок на столе, вечно работающий компьютер, завал на почтовом ящике – информацию все же прислали… Бегло пробежав глазами файлы, Такуми достал из ящика семь скоросшивателей и поставил документы на печать. Образцы отобраны, письмо с его одобрение дойдет до центра через 35, 97 секунды. Теперь дело за малым. Закинув в плей-лист проигрывателя 5 инструментальный концерт Рахманинова, Юу отправился на кухню. Холодильник приветствовал его огромным набором различной минеральной воды, какими-то подвявщими овощами, и подозрительным на вид и запах молоком. Немного подумав, он вытащил соевое мясо и бросил на сковороду, залив яйцами. В импровизированную яичницу так же полетели овощи. Дождавшись свертывания белка, Такуми выключил плитку и взялся за палочки. Получившееся питательное месиво было запито разведенной в минералке аскорбиновой кислотой. Свалив посуду в раковину и залив ее водой, доктор заглянул в кабинет. Документы были распечатаны и сейчас красивым веером растекались по столу. Недовольно поморщившись, Юкио взялся за пошивку. Привычное занятие. Через пять минут в его бюваре уже лежало семь одинаковых папок с личными делами, анкетами, фотографиями и научной характеристикой нужных людей. Информация на будущих объектов исследований собиралась тщательно. Задумчиво пролистав последнюю папку, Юкио достал телефон и покопавшись в адресной книге, нажал на кнопку вызова. Звонок на телефон Тайрона Шиноби
Takume Uykio: Отсоединившись, Такуми вытащил из уха динамик и немного задумался. Раскладка новых образцов была просто замечательной. У всех - высокие показатели, психологическая травма, в основном росли без родителей и изрядно хлебнули жизненных трудностей, а что самое главное среди них не было никого, кого будут активно искать. Теперь надо обставить дело так, что бы практически одновременная пропажа семерых подростков не вызвала у полиции нездорового интереса. Можно все списать на какого-нибудь маньяка, можно на несчастные случаи…Неважно, главное, что бы дела оказались достаточно безнадежными, что бы быть заброшенными через месяц-другой… Но, это уже не его заботы. Он ученый, а для уборки всегда существовали «гробовщики», так же как «волки» для боевых заданий…Кстати, про «волков», а точнее главу боевого департамента. Увлекшийся анализом осцифалограмм, Юу, немного забыл о предстоящей встречи. Вспомнил, чертыхнулся. Стараясь не очень суетится в сборе документов, задел локтем монитор. Хрупкая ЖК система с жалобным треском свалилась на ковер, потянув на нитях проводов за собой клавиатуру и мышку. Ну, хоть системник не пострадал. Мрачно подвел итог Такуми, взирая на плоский черный прямоугольник на полу. Из сгиба подставки обнаженными нервами торчали провода. 5 симфонический концерт для фортепьяно Рахманинова, си минор продолжал звучать из колонок. Печаль русской осени, выплеснутая великим композитором как нельзя лучше инсталлировала общую картину. Еще раз показательно вздохнув, больше для очистки совести, чем для себя, Юкио занялся лихорадочным распихиванием документов по папкам, а уже тех – в бювар. Слава всему святому, вся рабочая информация у него была слита на ноутбук. Осторожно отсоединенное хранилище информации было бережно уложено рядом с досье и прочими документами. Бювар трещал и не желал вмещать в себя такой «объем знаний», но брать с собой дипломат нельзя…Кстати об этом. Юкио на секунду замер, прикидывая. Сначала, идея скрыть серьезный разговор, замаскировав под свидание, показалось ему разумным. К тому же репутация этого отеля была всем известна…. Оставалась проблемка. Нет, дело не в скромности, смущении или том, что потом могут поползти нежелательные для обоих слухи, и разумеется не в том, что они мало того что коллеги, но и мужчины. Нет, причина была настолько банальной, что он даже не подумал о ней. Для свидания, нужна Неделовая одежда, а такой у него просто не имелось. Сказав своему отражению в гардеробной несколько слов о том, что он думает об умственных способностях г-на Такуми Юкио, доктор погрузился в раздумья, после чего залез в ящик, где хранились вещий Комуи. В этом был какой-то вуайлеризм, извращенное удовольствие – одежда пахла им, была пропитана его настроением. Даже запах порошка и нафталина не смог за четыре года его выбить. Его запах, его Жертвы… Горло сдавило сильнейшей судорогой. Невыносимой, болезненной, сердце пропустило один удар, второй и почти остановилось…Наивный глупец, ты думал, что смог смириться… На висках выступили мелкие капельки пота, а перед глазами плыло. Как он оказался на кухне и открыл бар, Такуми не помнил. Но пришел в себя он сидящим на полу со стаканом в руке. Рядом стояла бутылка виски. Сингл-молт "Лафройг" 30-летней выдержки, точно такая, которая была неделю назад в чайной. Стакан в руке был пуст, только медленно умирали в собственном соку идеально круглые льдинки. Ему нравилась именно такая форма. От алкоголя в желудке стало горячо, а в голове прояснилось, но сердце продолжало лихорадочно биться…Немного подумав, Юу налил себе второй бокал и достав телефон позвонил: - Отель «Токио»? Мне нужен двухместный номер на ночь. Не важно, можно люкс. Я подъеду через пятнадцать минут, второй человек будет позже… Голос консьержа ему не понравился, ну да черт с ним. Дорогой хруста холодил щеку, но сидеть и мечтать было нельзя. Нельзя было сидеть и пить горьковатую жидкость, смакуя ее как дорогое вино, как свое горе, вгрызаясь в льдистые шарики, как вгрызается боль, упиваться ей…Последняя капля, стакан аккуратно поставлен на стол, бутылка обратно в бар. Он не будет сегодня вспоминать Кумоваро. Не должен. отель "Токио"
Takume Uykio: --------------> Готель Токио Что-то в стальной арматуре, составляющей каркас лестницы в парадном его дома вызывало обреченность. Может быть именно поэтому, Юукио всегда пользовался лифтом. Стальные двери бесшумно закрылись за спиной, напоминая о стенах родной лаборатории. В понедельник - холодный блеск очков отражается в стальной планшетке, когда он нажимает кнопку 15-ого этажа - в понедельник он вернется в стены родного института и забудет о таких мелочах окружающей реальности, как обычная человеческая жизнь. О ней, этой самой жизни, упорно напоминали ноющие в суставах плечи. Ему до сих пор было интересно, как он умудрился не порвать связки. Память зажеванной лентой застопорилась на одном моменте, мешая адекватно воспринимать происходящее - разум уже все объяснил, твердил забыть неприятный инцидент, но уязвленная гордость требовала вызвать начальника боевого департамента на дуэль в Систему. Бред, пахнущий благородством и личными отношениями, непозволительная глупость. Такуми упрямо дернул плечом, не соглашаясь с собственными мыслями. После того, как он уехал из номера отеля, он отправился в свой спортзал, где два часа вымещал свое раздражение на ни в чем не повинных тренажерах. Взбудораженные нервы относительно улеглись, все тело теперь приятно ныло, но на душе спокойно не стало. Возвращался он уже глубоко за полночь - зачем после тренировки он поехал на кладбище, он сказать не мог. Он не собирался туда ехать сразу после.. после.. Но поехал. Полтора часа безмолвно глядел на серый камень надгробия, неловко приткнув цветы на алтарь. Это было впервые, когда он почувствовал себя неуютно перед могилой своей Жертвы. Словно он совершил что-то постыдное. И плевать, что не по своей воли, но все рано… Квартира встретила темнотой и звуками классики. Все верно, он не выключил проигрыватель, потому что разбил монитор. Стоило заказать новый, причем как можно скорее, а еще разобрать пришедшие после обеда из информационного отдела данные, составить предварительные характеристики, расписать рабочий план на вторую половину месяца, составить отчет по первой половине и много еще чего, исключая собственное исследование в области стимуляторов… Стоило. Юукио равнодушно осмотрел валяющийся на ковре черный прямоугольник из пластика и ЖК, поставил на стол бювар с ноутбуком и документами, и направился в душ. Колонки играли Штрауса. Отмыться. Глупое и какое-то женское желание. Он уже был в душе после тренировки, но ощущение запачканности не прошло. Даже если он снимет с себя кожу, то все равно не отмоется. Это раздражало. Зеркальное стекло шло разводами. Собирая на себе слой пара, оно искажало предметы еще больше, собирая влажный воздух помещения. Сброшенная одежда тоже была влажной, пахла сигаретами, чужим одеколоном и потом. Черная, брезгливой кучей она лежала в углу. Даже не его одежда, и от этого тошнить начинало только сильней… Оставалась надежда на то, что завтра все пройдет. Все же сон обладал не только восстановительными свойствами, но и служил тихой гаванью для психики. Ложась на уже разворошенную, но холодную и чистую постель, его не отпускало странное ощущение – он хотел спать, ныли перенапряженные мышцы, но самому рассудку претила мысль о том, что он может просто придти домой и лечь спать. Не проведя до этого неделю за работой, так что кружится голова, а тело движется на автопилоте, а просто, как любой нормальный человек, придти ночью домой и лечь спать. Потолок, расцвеченный миллионами отраженных и преломленных огней большого города, напоминает галактики. Да, он о чем-то подобном уже думал сегодня… Из чего-то черного и липкого его рывком выхватил резкий звук. Будильник. Юкио недоуменно сел на кровати, держа в руках телефон. Он проснулся от обычного будильника. В этом было что-то в корне неправильное. Он не помнил как заснул, не помнил, чтобы ставил будильник, и даже если ставил – уже четыре года как минимум попытки техники его разбудить всегда равнялись нулю. Более того, его не отпускало ощущение, что он проспал год как минимум, хотя прошло менее шести часов. Учитывая, что обычно он отсыпался не менее суток, ощущение было совершенно дикое. Утро он провел на автопилоте, механически выполняя привычные дела типа личной гигиены, завтрака и других мелочей. Включил ноутбук, проверил почту, просмотрел на сайте новый монитор. В голове не укладывалось то, что ему прямо сейчас никуда не нужно бежать. Сварив себе кофе, г-н Такуми задумчиво просматривал присланную документацию. Работа в лаборатории шла по плану, вестей о Хильд не было, его непосредственного присутствия не требовалось – вся напряженка последней недели дала свои плоды. Опыт был завершении теперь работал сам на себя. Разумеется, приедь он в институт, работа тут же появится, но до завтра он был относительно свободен. Оставалось придумать, чем можно занять себя при сломанном мониторе и отсутствии реагентного хозяйства. Время было утреннее и серое. День был впереди и раз уж он был свободный, необходимо было использовать его по максимуму, завершив все личные дела. Вроде встреч. Встретиться было необходимо как минимум с двумя людьми и обе встречи не сулили ничего хорошего. Тяжело вздохнув, Юкио решил начать с самой неприятной . -------- Звонок на мобильный Абеля Боргезе
Takume Uykio: Звонок окончен Самодовольный итальянский наглец. Когда Абель положил трубку, г-н Такуми был почти на грани. Да как этот.. этот.. иностранец смеет с ним так разговаривать?! Породистые, хищно вырезанные крылья носа ученого гневно раздувались, пока он переваривал сказанное. Повестись на провокацию значило уронить не только свое достоинство, но и упасть в глазах семьи, уронить гордость всего клана. Он, как наследник одной из фамилий не может себе позволить... Такуми смерил замолкшую трубку презрительным взглядом и положил предмет обихода на место. Впрочем, чего еще ждать от гайджина? Понятия такта, чести, вежливости были им совершенно чужды, и даже их достижения в определенных областях не искупали их главного недостатка - фонтанирующие идеями, они ленились и оступались на пол пути, испугавшись трудностей - оставляли дела незавершенными. Просто трусы, которые променяли собственную родина на чужую. Вторгшиеся, но даже не старающиеся скрыть своего позорного происхождения. Как будто гордившиеся этим. Именно это самодовольство, эту самоуверенность он и слышал в каждом звуке высокого, столько раздражающего его голоса. - Постараюсь не заставить вас ждать, г-н Боргезе. Поверьте, не вам одному не терпеться покончить с делами и завершить наше знакомство. Кофе потеряло свой вкус. Без особого энтузиазма допив крепко заваренный напиток, Юкио быстро собрался и выдернув из сети колонки вышел в коридор. Его ждало нелегкое испытание - перенести итальянскую наглость не уронив при этом собственную честь. Понятия прямо противоположные, учитывая что уже самим звонком он наступал этой самой чести на горло. Но, гордость - одно дело, а работа другое. Он допустил ошибку, так что общество рыжего иностранца было вполне адекватной ценой за это упущение... -----------------> Особняк Абеля Боргезе
Hakaru Gin: --------------> |Клуб "Восход черной луны"| 3 этаж - ресторан, зимний сад К моменту, когда Хакару спустился к стоянке, он успел испытать очередную волну раздражения. Несмотря на живой ум, буквально требующий от хозяина постоянной нагрузки, Гин был больше деятельным человеком. Именно это неумение усидеть за одним местом и заставило альбиноса оставить карьеру ученого - ждать месяцами, годами результата одного единственного эксперимента было для него слишком утомительно. Он не мог постоянно работать с одним материалом и строить бездоказательные догадки. От такого удовольствие получал разве что сухой в своем занудстве и зацикленности на работе Такуми, Хакару же был даже как ученый, скорее просто генератором идей, организатором проектов, чем тем, кто доводит их до конца. Сев в машину, Хакару убедился, что её обошли в своем внимании и остался доволен хотя бы этим. В связи со случившимся в ресторане у него намечался ряд дел, одним из которых волей-неволей становилась работа. Только там можно получить заинтересовавшую его информацию, а эти вышибалы и чересчур смазливый юноша, удачно оказавшийся в нужное время в туалете вместе со своими боевыми навыками, его ой как заинтересовали. Настолько заинтересовали, что ради них он был готов пожертвовать своей командировкой. "Но сначала следует привести в порядок руку", - недовольно сморщился Гин, выруливая из подземной стоянки. Докторов он не любил, больницы тем более и ясное дело в здравом уме туда направляться не собирался, но на такой случай у него всегда был припасен дополнительный вариант действий, к которому он без какого-либо стыда прибегал вот уже несколько лет. Мало того, что они с Такуми учились вместе, а после какое-то время даже работали, Юукио, в отличие от Гина, специализировался в медицине именно на людях, а, значит, лечить для него было естественно. К тому же такому хорошему другу он ни за что не откажет в помощи и поддержки. Примерно так рассуждал Хакару, подъезжая к дому начальника научного отдела. Особо рассчитывать на то, что хозяин окажется в квартире, Гин не собирался, но на случай его отсутствия у альбиноса имелся запасной вариант. Поэтому, когда на вежливый стук не ответили, Хакару не расстроился, а просто открыл дверь своим ключом.
Takume Uykio: ------ >Улицы города Его упрямства хватило даже на то, чтобы зайти в продуктовый магазин и взять первое, что попалось на глаза. Перчатки, одетые поверх бинтов, успешно скрывали порезы, а сами раны стянулись тонкими корками засохшей крови, прилипли к лоскутам ткани и почти не ощущались. Кровотечение тоже остановилось. Перед глазами упрямо плыло. Несмотря на то, что он сумел открыть пузырек с анальгетиком и принять лекарство. Оставалось благодарить собственный ритм жизни и то, что одежду он преимущественно носил темную. Портье, привычно не обратил внимание на странного жильца, который целенаправленно прошел к лифту, неся на руках несколько объемных пакетов - об их содержимом Юу предпочитал не задумываться, потому как понятия не имел что же он купил в продуктовом магазине кроме минералки, за которой собственно и зашел, как за необходимым компонентом для приема внутрь медикаментов. Оставался вопрос, сможет ли он сам себе вколоть необходимые добавки и лекарства, а так же поставить катетер для переливания крови, которую заказал в институте. Тут же возникал вопрос, будет ли он на тот момент в сознании, потому как веки упорно слипались, голова кружилась, а кровь должны были доставить только через час... Такуми вздохнул, выходя на нужном этаже. Самой сложной задачей оказалось открыть замок - руки банально не слушались. Квартира встретила включенным светом, хотя он не помнил, чтобы оставлял его. Посчитав этот фактор незначительным, Юукио осел на пол в коридоре, едва захлопнув за собой дверь. Нужно было сделать так много. Например - снять ботинки. А еще оставалось пальто и прочая одежда, а еще - нужно было сделать несколько уколов, еще - разложить купленные продукты, а еще... Он закашлялся, тяжело опираясь на стену, зная что на ней наверняка останутся кровавые пятна. Дело было даже не в серьезности повреждений - впервые за долгое время он был полностью обессилен, и эта сосущая пустота внутри так жестоко напоминала тот момент, когда он остался один, что перед глазами плыло уже совсем по другой причине. Впрочем, проблему силового запаса всегда можно было решить легко. Достаточно дойти до кабинета и ввести себе SD-стимулятор. А побочные действия от него - не важны. Главное суметь сделать себе укол... В этом полубессознательном состоянии, он даже не заметил, что в его квартире есть кто-то еще...
Hakaru Gin: Разувшись, Гин легкой походкой направился прямо по коридору, открывая те седзи, которые вели в другие комнаты - убедиться в отсутствии хозяина было как минимум желательно. В конце концов, Такуми, если вдруг засыпал, имел специфическое умение не просыпаться от постороннего шума, не находящегося в его интимной слышимости. Сбросив свое пальто в зале на диванчик, Гин заглянул в кабинет и спальню, и только после этого прошел, наконец, на кухню. "Как и ожидалось", - угрюмо подметил Хакару стерильную пустоту. Чем питался сам Юукио, оставалось загадкой для альбиноса, который и сам зачастую забывал об обязательных приемах пищи, но никогда настолько не увлекался в этом процессе. С другой стороны, в отличие от Такуми, у Гина был личный служка, который всегда умудрялся напомнить о себе удивительно вовремя. Потыкавшись в пустоты кухни, Хакару вернулся в кабинет, где обнаружил фактически отживший свое монитор, надрывающе завывающий какую-то ерунду из тех, которые так любил Юу. Убавив звук до минимума, Гин убедился, что даже это не избавляет его уши от едва слышного пищания и, посчитав, что подобные меры будут более гуманными, просто лёгким движением руки выключил явно уставшую машину. "Так-то лучше", - компьютер волновал Хакару чисто с профессиональной точки зрения, но так как поинтересоваться его содержимым было сложно, оставалось только довольствоваться ноутбуком, на включении которого послышался какой-то шорох в прихожей. Совершенно беспардонно вставив принесенную с телефоном карту памяти, Гин обнаружил и начал копировать именно те документы, которые его интересовали, на тот случай, если Такуми по какой-то причине взбрыкнется и не захочет делиться с ним сладеньким. На скорость даже при объеме информации альбинос никогда не жаловался, но однако шорох в прихожей затих ещё до того как он начал своё черное дело и более не проявлялся до его завершения. Вынув карту памяти, Гин выключил ноутбук и вернулся в прихожую. Сказать, что он был удивлен увиденной картиной, было бы приуменьшением эмоционального ряда, который испытал в ту секунду альбинос. Совершенно непригодный для нормального общения зануда стоял и пачкал свою стенку, не обращая никакого внимания на Хакару. Последнее, очевидно, было связанно с тем, что Юу не услышал, как тот ходил по квартире. Не ставя ему это в вину - Гин обычно передвигался довольно тихо - мужчина зашуршал пакетами, пытаясь обнаружить там что-то пригодное к употреблению. - С возвращением, Юу-тян, - сладко протянул Гин, обращаясь больше к совершенно неожиданному рамену быстрого приготовления. Несколько нестабильное настроение вызвало совершенно естественное, но такое редкое желание поесть. К этому моменту он уже успел осознать, что помощи от Такуми на сегодня не дождешься, а значит, руку ему автоматически придется вставлять самостоятельно, если, конечно, хочет помочь другу. Как раз это было очень сомнительно. - А я тебя так тут ждал. Знаешь, с таким холодильником нельзя жить. Ты хоть иногда покупай в него что-нибудь.
Takume Uykio: Он должен был сразу заметить. И наличие лишней пары обуви, и затихшие колонки. Не говоря уже о чужом присутствии. В любом другом состоянии, даже своем обычном сонном, он бы обязательно заметил, но сейчас затуманенный транквилизаторами и анальгетиками мозг был способен воспринимать лишь фактические данные. Оказались они совсем не утешительными. Настолько, что в первую секунду Юу даже решил что это просто бред, а он уже отключился от кровопотери. Однако, именно это несоответствие с реальностью ввиду наличия в его квартире человека, который теоретически должен находиться сейчас на континенте, и пребывать на нем еще в течении как минимум двух недель, заставило мозг работать на анализ, приводя все тело в движение. Юу пошевелился, отрываясь от стены, и с непередаваемым выражением на лице воззрился на копающегося в принесенных с собой пакетах с едой альбиноса. Беспардонности последнего он не удивлялся уже давно, однако же... - Гин? - от удивления он даже забыл свое вечно-занудливое требование к более формальному общению. - Что ты делаешь в Японии? На данную секунду этот вопрос был едва ли не более животрепещущим, чем наличие главы аналитического отдела в его собственной квартире. Кстати о том, как он попал в нее, Такуми предпочитал не задумываться. Проводив взглядом выуженный из пакета быстрорастворимый рамен, который он совершенно не помнил как покупал, г-н доктор предпринял довольно успешную попытку подняться. Темнота перед глазами не мешала ориентироваться, зато вот неожиданной болью отозвался поврежденный бок. Юукио стиснул зубы. - Впрочем, не важно, - сказать, что присутствие альбиноса его обрадовало, означало очень сильно солгать, потому он не знал более беспринципного и эгоистичного человека, который со всей своей беспардонностью умудрялся не просто влезать в чужое личное жизненное пространство, но еще и делал это так, что выгнать его оттуда было трудом непосильными. По крайней мере, теми вежливыми методами, которыми обычно оперировал Юукио. До вежливости наследнику семьи Хакару было так же далеко как до луны пешком, а прозрачных намеков он или не понимал, или старательно не замечал. Такая же техника игнорирования зачастую применялась и в тех случаях, когда речь шла о чем-то нежелательном, недостойном или же просто опасном. Юу тяжело вздохнул и принялся осторожно снимать с себя пальто: - Я даже не буду спрашивать какими путями ты проник ко мне в дом и что делал в нем во время моего отсутствия, - бесполезность процесса угнетала, пальто упрямо не желало отлипать, пропитавшись кровью и присохнув к телу, а все что ему хотелось - это уснуть, но докучливой Жертве, разумеется, на это было наплевать. Как и на его личное мнение и желание, разумеется.
Hakaru Gin: Как все-таки Юукио умел удивляться! Даже сейчас весь израненный и бледный, он представлял самой картину настолько невинную и жалобную, что не умиляться было невозможно. Перед этой откровенностью таили все позывы соврать. Впрочем, от правды Юукио легче не становилось ни разу. По крайней мере, не от той правды, которую умел представлять Гин. - Какой неконкретный всё-таки вопрос... В Японии я живу и работаю, но ты видимо интересовался, почему я не в Китае, - очевидно, решил облегчить формулировку вопроса Хакару, дабы Юу лишний раз не напрягался. Блуждать от ответа конкретно в этот раз он не видел никого смысла. Кроме того Такуми этого явно оценит. - Так вот моя командировка там закончилась. Я вылетел, как только уладил все дела. Очевидных мучений Такуми, Гин или не видел, или не желал замечать. На прямой вопрос он бы честно ответил, что плевать хотел на идиотов в целом и бойцов в частности. От Юукио с его потрепанной аурой и минимум силы буквально несло системой, как может нести порохом от убийцы, только что вернувшегося с дела. Этот "запах" нервировал альбиноса, раздражал, заставлял планировать то, в чем он сам не нуждался, взамен того, на кого у него были уже четкие, далекоидущие планы. Хакару, конечно, любил приключения, но совсем не такого рода. - И не спрашивай, - великодушно позволил альбинос, решительно отбуксовав пакеты на кухню и поставив чайник. - Но вообще я бы мог ответить, - заверил мужчина по возвращению к Такуми. "Что зашел через дверь". Без пакетов с провизией представшая перед ним картина казалась ещё более жалкой. На мгновение, пока Гин любовался попытками отодрать от своего бока свое же собственное пальто так, чтобы сам бок остался на месте, над ним возобладала злоба. В своё время он потратил немало времени и сил, чтобы вытащить этого трупака с того света. Последний к слову его усилий не оценил, но зато теперь Хакару чувствовал перед ним такую же ответственность, которую испытываешь перед израненный, принесенным с улице и выхоженным животным - после стольких вложенных в него усилий было бы глупо позволить ему сдохнуть. - Я помогу, - пропел альбинос, врываясь в личное пространство зануды. Злость требовала выхода, и раз уж Такуми считал себя достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы там смачно гулять в системе, ему придется в личном порядке справляться с возникшими в связи с этим трудностями. - А я думал ты забросил практику, - проговорил чуть ли не на ухо Гин, одним жестом отодрав, наконец, пальто, кровью прилипшему к боку, заодно и осматривая возможный урон. - Кто бы это ни был, надеюсь, оно того стоило, - если бы ситуация была бы с точностью обратная, Хакару послал бы Юу с его помощью далеко и надолго, схватив того за шкварник и выпинув за дверь, но Такуми для этого был слишком тактичный, а Гина его личная бесцеремонность нисколько не беспокоила.
Takume Uykio: Отвечать на очередную изворотливую "вежливость" сил у Юукио не было. Было в этом что-то из серии про то, как ты спросил у хозяйки с каким мясом будет суп, а получил рассказ про технологию приготовления, состав, подробную опись продуктов с историей про то в каком месте они были выращены, как куплены, и что в лавке овощей напротив, лоба стоит на 87 йен дешевле, чем в местном супермаркете. Такуми вздохнул. - Ясно, - других комментариев к объяснению явление Хакару Гина в коридоре своей квартиры не требовалось хотя бы по той причине, что разбираться в словесной паутине у него сейчас не было способности - мозг настойчиво пытался отключиться от окружающей реальности. Настолько настойчиво, что Такуми даже пропустил тот момент когда китаец пошел на его кухню, как включил чайник и как вернулся. - Ясно, - снова повторил он, устало поднимая на альбиноса глаза. Взгляд с трудом фокусировался, зато он заметил на одном из стекол очков капельки крови. Стало откровенно муторно. Тело было холодным, тяжелым, неповоротливым, - Нет, не надо... Я же сказал, что мне не нужны объяснения. Белое лицо в обрамлении таких же белых волос расплывалось отвратительным пятном, превращая опасные, красные глаза в кровяные капли. Юукио подавил рвотный позыв и наконец освободил руку из рукава. Он даже смог через силу улыбнуться, помня о том, что должен поддерживать беседу, тем более с тем, кого считает своим другом. - Я рад тебя видеть, - почти искренне, учитывая, что именно этого человека он сегодня днем вспоминал, и именно он был фактически единственным к кому г-н Такуми мог позволить себе обратится за помощью. Однако весь благожелательный позыв мгновенно улетучился, стоило альбиносу сделать шаг ближе. Что-то в его взгляде Юу совсем не понравилось - было в этом что-то от садистического предвкушения мальчишки, впервые поймавшего бабочку и намеревавшегося оторвать ей крылышки. Но, отодвинуться или хотя бы сказать "нет, спасибо, не стоит" Юукио не успел. Зато его ожидания на счет чего-то из разряда особой жестокости полностью оправдались. От резкой боли, которая была неожиданной, Такуми взвыл и протестующе уперся свободной рукой в плечо альбиноса, стараясь, толи увеличить расстояние между ними, толи удержаться на подкашивающихся ногах. Ухо обожгло чужое дыхание, вызывая новый рвотный позыв, возвращая с поразительной скоростью в памяти события отеля, мертвое лицо в морге и... этот отвратительный, сладкий, одуряющий аромат... Сила... Хакару был Жертвой. Той самой Жертвой, с которой Юукио бы скорей согласился умереть, чем заключить хоть подобие связи. Хоть на пару секунд. Дыхание моментально сбилось, вместе с ритмом сердца. С прерывистого на нитевидный, пропуская удары, после чего понеслось с новой силой. - Оставь меня в покое, - такого яростного шипения Юукио от себя сам не ожидал. Бок горел так, словно с него сняли кожу, как минимум. Он почти задыхался, но это не помешало ему предпринять еще одну попытку вывернуться из цепких рук альбиноса, - Я бы никогда не пошел на бой без необходимости и ты это знаешь, - судя по ощущениям, у него снова мог случиться спад легкого. А в глазах было совсем темно. Из-за большого количества слов Юу снова закашлялся. Это было последнее что он помнил, проваливаясь в липкую, холодную пустоту. А еще - кровавые пятнышки на сером джемпере Хакару.
Hakaru Gin: Ситуация в чем-то вызывала ощущение острого дежавю: Такуми забивающийся в угол и смотрящий на всех бешеными глазами раненного зверя; беспечные люди, пытающиеся принести ему свои извинения и благодарности; весёлый дурачок, красиво уложенный в гроб. Почему-то с того времени Хакару очень четко вынес только мысль о том, что такое серьезное выражение совсем не шло тому по сути своей юноше, закончившего свою жизнь героически и глупо. Самое верное в данных обстоятельствах было бы уйти, оставив зануду наедине со своими психами. Судя по всему, ничего страшного с ним не произошло. Чтобы не случилось в системе, но пошел он туда не ради того, чтобы самоубиться, следовательно, сделает все, чтобы вернуть себя к нормальному функционированию. Но и как несколько лет назад, Гин, каждый раз обещающий себе не влезать в личные отношения, всё равно в них влезал. - Но ты же ученый, Юу-тян, а ученые должны хотеть получать свои объяснения, разве не так? - в голосе Гина сохранялась едкая ирония. Ещё не сарказм, но уже что-то на гране. Наверное, по-своему ему было обидно, что Такуми находился совсем не в том настроении и состоянии, чтобы шутить с ним шутки, а это означало, что как минимум все его чувство юмора будет растрачено зря. "Жаль", - в который раз за день подумал Хакару, оглядывая бок Юукио вполне профессиональным взглядом. Для этого того пришлось слегка прираздеть, а учитывая внезапную сопротивляемость Такуми, это было сделать не так легко, значит, ещё более раздражающе. - Я тоже очень рад тебя видеть, - ласково улыбнулся Хакару, осторожно пальцами исследуя самую, по его мнению, опасную рану. Кроме того она была одной из немногих лично ему очевидных - Такуми не спешил давать ему отчет, где он лазил и как его порезали. Это затрудняла поставленную Гином перед собой задачу, но альбинос никогда не боялся личных сложностей. - Можешь вести себя спокойней? Из-за того, что ты брыкаешься, я ничего не вижу и могу сделать тебе больно уже нечаянно, - раздраженно бросил Хакару, прижимая начальника научного раздела к стене. Физически тот был слабее, и при примерно равной комплекции, явно проигрывал натренированному мужчине. Зарождающаяся истерика моментально вывела Хакару из себя. Кроме того, по своей нервенной беспечности, Такуми задел больную руку, заставив альбиноса заметно сморщиться. Отвесив Юкио хорошую оплеуху, Гин подхватил уже оседающее тело. Именно этого он собственно и добивался ещё тогда, когда раздеребил бок, рассчитав, что болевой шок сделает свое черное дело, избавляя Хакару от лишний усилий по уговариванию и принуждению. - Знаю, - ровно, без какого либо акцента проговорил Хакару, освобождая молодого мужчину от верхней одежды и перчаток. Труд к слову немалый, учитывая, что от обездвиженного тела не добиться никакой помощи, но всё же более приятный, чем проделывать тоже самое, но уже через сопротивление объекта. - И что мне с тобой теперь делать? – уложив мужчину на пол в прихожей, альбинос уже более внимательно осмотрел все найденные им раны и царапины. Ничего по сути серьезного не обнаружив, он принялся за исследования ауры бойца, сделав логичный вывод, что основная проблема таилась в нехватки силы. Никуда перетаскивать Такуми альбинос не стал – при данных обстоятельствах местный дискомфорт выдержать проще, чем лишний раз беспокоить все эти кровоточивы. Подложив ему под голову собственное пальто, Гин ставил на какое-то время Юукио одного и прошел к пакетам, в которых видел бинты и обезболивающие. Там же он, наконец, обратил внимание на свою руку, сняв самодельную повязку. Конечно же, полностью вывихнуть руку боевику не удалось, но частично вытянуть кости из своих мест он всё-таки смог. Самостоятельно вправить такую радость полностью Хакару бы не смог, но попытаться стоило. Вколов себе по периметру обезболивающее, Гин потянул за ладонь (правильных хват сам себе он все равно бы не сделал) и дождавшись когда кости вроде бы заняли свои места, наложил повязку. "Теперь к хирургу всё-таки придется сходить", - сморщился альбинос, набирая воду в самую большую тару, какую смог найти. Её и пакет с подготовленными бинтами и лекарствами, Гин отнес обратно в прихожую, где спокойно себе сопел травмированный боец.
Takume Uykio: От сильного удара по щеке, голова мотнулась в сторону, как у тряпичной куклы. Собственно, Юкио и ощущал себя сейчас именно какой-то тряпицей, а еще - невероятным глупцом. Каким бы Хакару не был, медицинский они заканчивали вместе. Он был доктором, хоть и без практики и лицензии, но все же лучше, чем обращение в больницу... Но тело, само отпрянувшее от чужих рук, старая уйти от боли, которую они могут причинить не рассуждало. Это было на уровне рефлексов, вынесенное из почти забытого прошлого. Но, по большему счету, они не сильно отличались в своей бесцеремонности. Сам Юкио не раз накачивал китайца успокоительными только для того, чтобы тот не сопротивлялся оказать ему первую помощь или сделать банальную перевязку. И все же, было нечто... назойливого альбиноса он не мог простить всего лишь за одну вещь. За то, что вернул его к жизни, за то что заставил жить, за проклятые опыты, установившие в его сознании блоки, которые каждый день, каждый часа, каждый вздох, не дают ему умереть. Это было простое использование - нужен был материал для эксперимента, а ему было все равно. Совершенно все равно. Любой другой на месте Юу бы возненавидел такого друга, но ученый испытывал нечто вроде благодарности. За то, что Хакару помог ему исполнить последнюю волю Комуи, потому что его силы воли на это не хватало. А так - подобие жизни, отсутствие чувств и ощущений, механизация действий. Он жив, но не живет. От этого немного легче. Находясь в отключке, он все равно слышал голос, понимая слова, чувствовал руки, бегло осматривающие раны. Всплыла мысль о том, что Хакару следовало бы сперва надеть перчатки, благо в пакете с медикаментами они были, прежде чем начинать осмотр... В сознание он пришел довольно быстро, всплывая из липкой темноты. Отчего-то вспомнилось лицо китайца за пару секунд до того, как он отключился... Злые глаза. Интересно, чем он вывел его из себя? Тем, что так поранился в Системе? Но по-другому было нельзя, и потом - это была его работа. Хакару, тоже являющийся главой Департамента как никто другой должен был это понимать. - Почему ты злишься? - он с трудом приоткрыл налитые свинцом веки. Было очень холодно, а боль почти не чувствовалась. Плохо. Это означало, что он потерял ее достаточно для того, чтобы сердце начало работать с перебоями. - Я уже принял анальгетик... - На всякий случай, чтобы не было передозировки. Такуми снова закашлялся, чувствуя как на губах появляется кровавая пленка. Очень плохо. Это значит, что какое-то из легких задето, а он так надеялся на то, что пронесет. Голова сама упала на бок, не поддерживаемая шейными мышцами. На глаза попалась приготовленная вода и бинты. Мало. Нужно еще сделать несколько уколов и приготовить катетер для переливания. Но как его вводить, если вся кожа на руках исполосована? - Введи мне стимулирующее. Атропин... он в пакете. Три кубика хватит. У меня аритмия... - говорить было трудно, но он заставлял себя, буквально выталкивая слова. Потому что если молчать - он снова потеряет сознание. Сейчас было главным перечислить все необходимое, прежде чем снова потерять сознание. Отсутствие Силы пагубно сказывается на регенерационной способности, поэтому придется лечиться медикаментозным способом, - Еще – любой сильный антибиотик на случай сепсиса или инфекции. И я заказал кровь в институте... Ее скоро доставят. Я много потерял. Сможешь сделать мне переливание?
Hakaru Gin: До того как Такуми подал голос, Гин заметил, как изменился ритм его дыхания и был уже к этому готов. Откровенно говоря, он бы предпочел ещё немного посидеть в тишине. Хотя бы на то время, за которое обмыл бы раны. Далее, чтобы не говорил его лохматый друг, это уже не имело никакого значения, поскольку Хакару приступил бы к главной части. - Я не злюсь, - ровно ответил альбинос. Это не было правдой, но было легче сказать так, чем выкладывать перед лежащим начальником научного отдела все происшествия сегодняшнего дня. К тому же Хакару никогда не отличался подобной откровенностью. Он мог поведать все похождения своей кузины, но не сказать какую-нибудь мелочь, касающуюся непосредственно его самого. Но да, он злился. Злился на сегодняшний день в целом, на свою руку и странное происшествие в туалете в частности. Злился на то, что Такуми был весь изранен. Злился, потому что рассчитывал получить от него помощь, но вместо этого сейчас сидел перед ним на коленях, обмывая и буквально зализывая его раны. Злился, так как ему в который раз приходилось делать это через силу, и даже не из-за того, что для самого Гина подобные действия вряд ли были естественными, а потому что Юкио как всегда сопротивлялся. Он злился вообще, но Такуми это знать совершенно необязательно. - Не успел очухаться, как уже вовсю командуешь, - усмехнулся альбинос, накладывая повязку на уже обработанный бок. - Тебе не кажется, что это немного неестественно? - С руками ему впоследствии придется повозиться больше, но как раз с ними проблемы были больше визуального характера. - По идее должно быть наоборот, но как скажешь, - вполне спокойно ответствовал Гин, больше для того, чтобы лишни раз не нервировать Такуми, который, несмотря на всю свою внешнюю уравновешенность, иногда давал фору последней истеричке. - Скажешь, что с тобой случилось? - сделав укол, Хакару вернулся к обработке ран, но уже на руках. С переливанием могли возникнуть частные проблемы и как доктор (а у него было такое звание), он бы предпочел, чтобы Юкио провел свое время в больнице хотя бы при институте, а не у себя в коморке, но в целом альбинос нисколько в себе не сомневался. Осмотрев результаты проделанной работы (руки перебинтовать ему не удалось из-за того, что он взял с собой недостаточно перевязочного материала) мужчина сделал вывод, что в целом объект выглядел много лучше, чем до того, как альбинос уделил ему внимание. "Что же, подготовительная часть готова". Переливание конечно немного выравнило ситуацию, но неопределенность времени подвоза крови Хакару заметно напрягала. - Юу, я сейчас сделаю то, что тебе вряд ли понравиться, но поверь мне, если бы я не считал, что это необходимо, я бы не делал, - Гин смотрел прямо в глаза бойцу, четко и на особых интонациях выговаривая каждое слово. Положив ему руку на солнечное сплетение, он начал формировать нить связи, вплетая ниточки своей силы, в порванную ауру бойца. - Установка связи. Полное подчинение.
Takume Uykio: Доверится уверенным рукам очень легко. Для достижения спокойствия, выбрать себе точкой отсчета условие надежности происходящего и своей веры этому человеку. Юкио легко вздохнул, чувствуя как лекарство течет по его венам, как медленно отступает дурнота. Снова химия. Вся его жизнь - это сплошная химия. Она течет по его венам, она заставляет его сердце биться, заставляет сокращаться диафрагму, поднимая легкие и наполняя их пузыри кислородом воздуха. Практически искусственное жизнеобеспечение, только вот его тело - сам по себе прибор. Сейчас немного сломанный правда, но это дело поправимое - его организм легко регенерирует. - Прости. Я все тебе расскажу, как только немного приду в себя. все равно мне нужно самому еще раз обдумать происшедшее, и у меня небольшое дело к твоему отделу... - Голова беспокойно мотнулась на подушке, когда Хакару закончил обработку и перевязку раны на боку. До мозга начинали доходить болевые импульсы, а значит работа нейронов возобновлялась после шока и ударной дозы обезболивающего. Это было хорошим знаком, хотя и дышалось ему тяжело. А еще... плечи несколько судорожно передернулись - его не оставляло ощущение холода. Оно обволакивало, наливало расплавленного свинцу в голову и заклеивало глаза темной пеленой, манило закрыть их и уснуть. Но, полностью отключиться от реальности ему не позволяло легкое беспокойство. Он хотел видеть какие лекарства Гин будет ему вводить и хотел знать, что в приемной не напутают и доставят кровь нужной группы. Кстати, доставка от чего-то, задерживалась... - Кровь должны уже доставить. Видимо пробки... Темные глаза ровно смотрели в потолок, отыскивая на его гладкой, словно яичная скорлупа, поверхности какие-нибудь трещинки или хотя бы пятка. На глаза попалось что-то вроде тени, но не на потолке, а на стене. Пятно расплывалось перед глазами, становясь похожим на какую-то птицу. Это было увлекательно. Юу даже не замечал, как начал выпадать из окружающей действительности, неотрывно смотря в одну точку. Из оцепенения его вывел четкий голос Хакару. Альбинос смотрел прямо ему в глаза, что было довольно странным, так как он имел обыкновение прищуриваться, скрывая чувствительную роговицу от света. Смысл того, что он говорил, доходил медленно, хоть Юу и слышал каждое слово, и окончательно дошел лишь когда худая рука, больше похожая на лапу хищной птицы, легла на его живот. - Нет. - Такуми не поверил. Ни в одну секунду он не верил, что Гин может с ним так поступить. Сознание стремительно заливала черная паника, - Хакару, ты не сделаешь этого! Он не выдержал и сорвался на крик, всем своим существом отвращаясь от Связи. Но, тонкие нитки чужеродной силы уже вплетались, отдавались силовым звоном в подкорке сознания, а наполненные Силой слова Приказа... Глаза Такуми стали совсем черными. Он со всей силы, что у него была, отшвырнул от себя альбиноса неповрежденными ногами, лихорадочно, полностью осознавая бесполезность, ища в себе остатки щитов. Было поздно. Было глупо. Было бесполезно. Он был без сил и ранен. Кашель снова сжал легкие, выплескиваясь с губ вместе с кровью. Он ударил в ответ. Не воздвигая щиты, на которые не было силы, а по-другому - срывая все заслонки, раскрываясь полностью и выплескивая на Жертву полный спектр своих ощущений и эмоций. А Приказ и Связь, уже проникшая своими ниточками в саму подкорку ауры, скручивали внутренности, поднимая тошноту, муть, отвращение... за то, что это было так маняще... Окунуться в чужой океан силы...
Hakaru Gin: Гин расслабился. Прекрасно зная, что последует за его действиями, он расслабился, позволяя потоку событий захватить себя. Получив толчок ногами, мужчина автоматически с усмешкой отметил внезапную прыткость бойца и гулко бухнулся об стену. Ни о каком сопротивлении и речи быть не могло – он находился не в том настроении, чтобы контролировать себя, а иначе вполне мог слишком перестараться и что-нибудь сломать Такуми. Чтобы там не думал его лохматый друг, а относился к нему Хакару вполне бережно. Безвредно для себя ударившись об стену, он агрессивно наблюдал за местной истерией. Откровенно говоря, чего-то подобного Гин и ожидал, но знание и видение вызывало разные ощущения, и в данном случае Хакару предпочел бы ошибиться. - Уже сделал, - довольно холодно ответил альбинос, перестраивая зрение для того, чтобы лучше наблюдать ауру бойца. В конце концов, связь он наладил не для личного удовольствия, а, следовательно, тратить время на пререкания не собирался. – Успокойся. Ты только зря тратишь энергию и лишний раз теребишь свои раны. - Как в конечном итоге это отразиться на его отношениях с Юкио, Гина почти не волновало. Подобные вещи он всегда оценивал с точки зрения личного эгоизма, а лично ему приятней общаться с живым человеком. Отлипнув от стены, мужчина подошел обратно. Всё-таки уровень связи был слишком низким, чтобы зря расходовать силу на передачу её на довольно большое расстояние. Положив руку обратно на грудь, Хакару умело направлял потоки туда, где они были особенно нужны. - Я ничего не почувствую, - все также спокойно, в меру холодно и ехидно проговорил альбинос, усмехнувшись, почувствовав импульс, и скорее догадавшись, чем осознав, что Такуми пытался сделать. – Связь неприродная, временная с просто смешным сроком – ты зря напрягаешься. Но я в любом случае польщен твоей откровенностью, хотя и не могу её оценить до конца, - он мог бы просто затащить Такуми в подсистему и активировать заложенный ранее код действий. В конце концов, методика подчинения была протестировано именно на нем. Но как раз тут вступали понимания о дружбе по-хакаровске - честнее ломать, чем использовать. - Успокойся, - повторил Гин, банально вливая собственную силу в бойца. – Мне это нужно ещё меньше чем тебе. Поправлю и разорву связь. Помнишь, мы это уже проделывали? – необходимость говорить как с маленьким ребенком или с отстающим в развитии, раздражала. Такуми был одним из немногих, что при желании вполне мог понимать его с полуслова. А тут такая нелепость. – Расслабься. Направь всю силу на восстановление.
Takume Uykio: Юкио замотал головой, отказываясь слушать и воспринимать все, что ему сейчас говорили. Не важно, были ли это простые слова или приказы. Импульсы силы вызывали естественные отклик, скручивали, насильно пытаясь восстановить потерянное душевное равновесие, то тщетно. Да, он привык повиноваться, подчинение было его естественным состояние, но когда твой единственный друг поступает так, не нужно ничего. Пусть его мозг сгорит от боли после невыполненного приказа, но он просто не мог вот так взять и успокоится... Юу отчаянно зажмурил глаза, сворачиваясь в позу эмбриона и закрывая голову руками, словно моллюск, прячущийся в своей ракушке, сбрасывая с себя чужую руку. Липкий и безотчетный ужас, так похожий на остывшую кровь заливал сознание. Ни о каком успокоение не могло быть и речи. Он истерил. Как и всегда при малейшем намеке на Связь, на малейшем намеке на любую привязку. Блоки начинало ломать, выбрасывая в память образы, воспоминания, тщательно забитое нежелание жить дальше и еще много чего. - Ненавижу, - отчаянный полушепот, больше свист, а голос и как не его. Сердце сорвано трепыхалось в груди, сжимаясь и пульсируя казалось в одном ритме с его рванной аурой, раздираемой на части сейчас противоречивыми желаниями - вытолкнуть из себя инородную нить и напротив, принять всю направляемую ему Силу без остатка, - Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу ... - мозг заходился в возмущении от той нелепости, что он сейчас делал, от непрофессионализма, от того что ведет себя как истеричный подросток. Эмоции переполняли, выплескивались наружу словами и хрипом. Кажется, из глаз текли слезы... Его окружало тепло. Укутывало, словно любимая мать ласкает своего ребенка, заворачивая его в пуховое одеяло. Внушало тепло и спокойствие, чувство защищенности и доверие. Боже, как же он ненавидел это лживое ощущение... Боль тем временем уходила, медленно цепляясь крючьями за кожу, за легкие. Он глубоко вздохнул, расслабляя судорожно сведенные мышцы. Этого все еще била дрожь, но отступившая тьма позволяла мыслить чуть более рационально, анализировать, воспринимать окружение и поставляемую информацию. - Пообещай мне, - в лицо альбиноса он не смотрел, со всей силы сжимая истерзанными руками что-то заменившее ему подушку, не обращая внимание как расходится кожа, обнажая плоть, как снова из порезов течет кровь. Ему нужно подтверждение, точка отсчета. Тогда он сможет взять себя в руки, - Дай слово, что так и будет.
Hakaru Gin: Хакару никогда не отличался человеколюбием, поэтому ещё в медицинском у него возникали проблемы с практикой. Везде, где нужно было живое, человеческое общение, он чувствовал себя в какой-то мере некомфортно. Его раздражала людская масса в целом и большинство индивидуумов в частности. Было отвратительно наблюдать за утопающими в жалости к себе, которые самозабвенно размазывали кровавые сопли по лицу и ненавидели тех, кто протянул руку помощи. «Инициатива наказуема». Этот эгоизм, умение воспринимать только свои проблемы просто озадачивали довольно практичную натуру альбиноса. «Если ничего не хочешь сделать для себя сам, если трудно напрячься, чтобы жить, возможно, действительно лучше свернуться калачиком и сдохнуть», - презрительно поджал губы Гин, с отвращением убирая руку. – Какие чудные слова благодарности, - с откровенной усмешкой протянул Хакару, усаживаясь рядом и закуривая одну из принесенных с собой сигарет. Ему срочно нужно было отвлечься, пока он не высказал в ответ всё, что он думал насчет поведения Такуми. Сейчас это было бы пустой тратой времени – зациклившийся на своем несчастии Юу не был способен воспринять хоть что-либо, выбивающееся из его понимания мира. Но впоследствии Гин обязательно вернется к этому разговору. – Надо будет запомнить. Он не мог четко сказать, обидело ли его поведение брюнета или же нет. Уже единожды столкнувшись в чем-то подобным, Гин привык и был готов к подобной реакции. «Возможно, восстановить Такуми было плохой идеей. Да, наиболее эффективной, но слишком неудачной с точки зрения себя любимого. Стоило просто поехать домой и вызвать врача», - лениво затягиваясь думал альбинос. «И почему я в который раз ввязался разбирать это дерьмо?» Отгородившись от человеческих отношений, Гин чувствовал себя свободным говорить и делать всё то, что он считал нужным. Но Юкио будто бы не заметил этой грани, в один прекрасный день просто объявив о том, что является его другом. «И что мне теперь с этой радостью делать?» Наверное, он тогда считал, что взял шефство над тем, кому нужна была помощь. Хакару нередко к ней прибегал, делая это с лёгкостью человека, считающего, что ни просит ничего особенного. Он толкал Юу на авантюры, пытаясь расшевелить зануду, учился с ним, брал его конспекты, шутил над ним, как-то незаметно привыкая к существованию этого индивида рядом с собой. Пожалуй, он просто поверил в этот бред про дружбу. Когда жертва Такуми погибла, он не ощутил утрату, но был очень удивлен тем, как тяжело это переносил Юу. Это было странно. Хакару помнил разрыв своей природной связи, то ощущение утраты, которую он за собой понес, но его лохматый друг не просто мучился духовно, он физически себя изводил. Возможно, Такуми так и умер бы, отказываясь от всего того, что необходимо человеку до тех пор, пока природа не взяла своё и тело не перестало функционировать. Гину тогда показалось, что позволить вот так вот умереть, было бы слишком просто. Он вообще как-то привык к тому, что боец не умирает от одиночества по своей жертве, а наоборот всеми силами пытается его достичь. Наверное, он даже завидовал мертвому дурочку, которому, не имея особого ума и каких-либо талантов как ВС, удалось сделать то, на что сам Гин судя по всему способен не был. Единственное, что ему действительно хорошо удавалось достичь в отношениях с бойцами, так это ненависти. «К этому ведь тоже нужно иметь какой-то талант». - Мой дорогой Такуми-сан, уверяю, мне до вас нет никого дело и всё, на что вы можете рассчитывать, это минимально необходимое восстановление – такой ответ тебя устроит? – альбинос откровенно прикрыл глаза, насмешливо сбивая пепел прямо на кучу тряпок.
Takume Uykio: Спокойствие не достигается мгновенно. Но он всегда был одним из тех людей, которые с самого рождения не знали как правильно выражать свои эмоции. Впервые улыбнулся он на свое пятнадцатилетие. Никогда не знавший родительской любви, росший без друзей в окружении сухих книг, он доверчиво и как-то совершенно естественно потянулся к первому человеку, который оказался добр к нему. Так замерзший холодной весной росток тянется к солнцу. Да, этот смешной и нелепый юноша стал для него солнцем. Стал для него целым миром. Ради него он улыбался. Только вот человека, который смог выбить из него эту улыбку больше не существовало. Помнится, он не поверил, что все кончено. Увиденная картина аварии, рвущая боль от потери Связи - все это воспринималось совершенно нереально, словно и не с ним. Словно он уснул и ему снова снится кошмар. В черном, беспросветном отчаянье последовавших после дней, он ждал, так долго ждал, что кто-нибудь придет и разбудит его. Так же как до этого ждал кого-то, кто заберет его от учебников и наставников. Но... никто не приходил. И тогда, когда надежды совсем не осталась, из окружившего черного мрака, его вывел... запах его сигарет... Такуми медленно открыл глаза, отнимая руки от лица. В длинных, ломких пальцах тлела сигарета. Отстраненно он проследил за тем, как рука поднимается, поднося мунштук к губам, как вспыхивает шапка пепла на конце, как слетает потом с губ струйка дыма. Он снова закрыл глаза. В груди, горле, животе, между лопаток, под языком... везде, слабо пульсировала Сила, успокаивала, подкупала на доверие. Все верно. Приказ был успокоиться, а собственное состояние... Собственные психозы... Юу качнул лохматой головой и слегка приподнялся на руках, совершенно естественным движением ложа голову на колени альбиноса, отворачиваясь, пряча лицо в складках ткани на его животе. Чужое тепло встрепенулось, накрыло с головой - тактильный контакт при установке неприродной связи важен, это скажет любой учебник, но Такуми сейчас думал не об этом. Раненое животное в благодарности всегда будет тянуться к своему спасителю. Изрезанные пальцы сжали ткань свитера с боку. - Извини, я не справился с приступом паники, - суховатый и взвешенный ответ, ровный тон. Сейчас он мог оценить поступок Гина адекватно, даже благодарно, потому как естественные решения проблем всегда будут предпочтительней искусственно созданных. Их природные сущности были природнодополнимы друг другом, и даже будь он чуть в более уравновешенном после боя состоянии, то возможно сам бы просил о подобной услуге, зная при этом? что для обоих этот шаг будет... не наилучшим решением. Ведь они оба, раз обжегшись на молоке, предпочитали обходить десятыми милями все водные объекты... - Тебе стоило вколоть мне успокоительное. Извини за доставленные неудобства. В дальнейшем я постараюсь быть максимально адекватным, надеюсь на выгодное сотрудничество. Сухие фразы стандартной десятиэтажной вежливости. Когда нет слов - говори по правилам этикета.
полная версия страницы